— Рассказывай. И не сюсюкай, — Анисим Ильич повернулся к Киселёву. — Он по-нашему лопочет не хуже нас с вами.
Мальчишка выл, баюкая покалеченную руку.
— Зачем так-то? — Владимир Сергеевич почувствовал тошноту — во время пыток ему присутствовать ещё не доводилось.
— Да ничего, — Кнутов усмехнулся. — До свадьбы заживёт. Опять же — правую руку я ему сохранил. Так, — сыщик схватил пацанёнка за локоть, — рассказывай, что там вам наобещал китаец?
Мальчишка завыл от боли. Пол поплыл из-под ног Владимира Сергеевича, сознание куда-то начало проваливаться, и крупное, беспомощное тело губернского полицмейстера рухнуло на деревянные половицы. Кнутов сразу бросился к Киселёву, оставив китайчонка без присмотра. Мальчишка, воспользовавшись моментом, вскочил на стол и прыгнул в окно. Выстрел, раздавшийся на улице, заставил Анисима Ильича кинуться к распахнутой раме. Мальчишка, пробежав всего несколько шагов на свободе, поверженный выстрелом казацкого карабина, шлепнулся лицом в грязь. Кровавое пятно на спине под дождем становилось все шире и темнее.
Кнутов вытер ладонью с лица капли дождя и пробормотал:
— Всё, — он в сердцах сплюнул. — Теперь будут молчать. Все до единого.
За спиной Анисима Ильича послышался стон. Киселёв приходил в сознание. Кнутов матюгнулся, поднял тяжёлое тело полковника и посадил на лавку, прислонив Владимира Сергеевича к стене.
— Прямо не сыщик, а кисейная барышня, — пробормотал Кнутов и осмотрелся: поесть бы чего.
Анисим Ильич налил в стакан воды, медленными глотками осушил его… Пацан что-то крикнул по-китайски, когда Кнутов крутанул ему мизинец. Вроде про несколько дней… Да пацан орал благим матом, что осталось несколько дней…Что за дней? Да какая разница? Теперь-то…
Мозг следователя заработал на всех оборотах, только уже в другом направлении. Итак, размышлял Анисим Ильич, некий китаец решил навестить своих соплеменников. Два дня ему понадобилось, чтобы поработать с местным молодняком. За ним кто-то стоял. Так сказать, прикрывал его. Политические только и мечтают, как бы поскорее вернуться на «большую землю». Им буза ни к чему. А вот если кто из купчишек задумал переделать уже устоявшийся торговый мирок Благовещенска, тому данная акция была б очень даже в руку.
Владимир Сергеевич застонал, но глаза не открывал, видимо, всё ещё плохо себя чувствовал.
Анисим Ильич снова налил воды… В городе до приезда титулярного советника из Петербурга не было никаких сомнительных происшествий. И только с появлением Белого всё вдруг закрутилось словно аттракционное колесо. Да, конечно, чиновник мог числиться за столичным ведомством. И инспекцию ему могли организовать официально. По его личной или чьей-то свыше просьбе. Воспользовавшись моментом, и рассчитывая на то, что никто не станет в провинциальном городе подозревать человека «оттуда», он и занялся темными делишками. И смерть Бубнова наверняка связана с ним.