Поддерживали молодожены отношения с Ольгой и Эдуардом.
С ними бывали в театре, ресторанах, да и дома любили посидеть. Вообщем, жизнь шла молодая, веселая и казалось, что и Клавдия, и Ашот забыли об отъезде. И Султан Магометович тоже молчал…
А шел уже 1934 год.
В августе Клавдия почувствовала острую тошноту, не пришли и месячные. «Я забеременела», – подумала она. Она рассказала о своем открытии Ашоту. Его это известие очень обрадовало, он хотел иметь от Клавдии детей. Вместе с беременностью, сильной рвотой, Клавдию стала навязчиво преследовать мысль, что родить своего первенца она хочет только дома, в России. Об этом она сказала Ашоту и попросила его форсировать их отъезд из Ирана. Он уже знал характер Клавдии: если она твердо приходила к какому-то решению, то отговаривать ее было бесполезно.
Ашот зашел к Султан Магометовичу и рассказал все как есть.
– Я давно решил в Москве насчет тебя. Как говорил, работать будешь на Московском автомобильном заводе механиком, им нужны грамотные люди. Двухкомнатная небольшая квартира около Пушкинской площади зарезервирована. Укладывайте вещи. В течение двух недель я дам тебе окончательный ответ. Просто расставаться с тобой не хотел. уезжают люди, которые мне дороги, а я остаюсь, – с грустью сказал он. – Да, вот, адрес Александра, они живут тоже недалеко от центра, у Главпочтамта.
– Султан Магометович, у Клавдии сильные приступы тошноты, переезд по морю будет для нее мучительным. Можем мы уехать на своей машине через границу с Азербайджаном?
– Думаю, что да. Сделай опись вещей, которые повезешь с собой. А я созвонюсь с людьми из Баку, чтобы на границе знали о вашей поездке. Пропуск выпишем, направление на работу у тебя будет. А что решишь с домом?
– Подарю его Ареве, сестре отца. Сейчас этим и займусь.
– Ну вот, Клавочка, недели через две – три мы тронемся в путь на своей машине. Пусть медленно будем ехать, с остановками, но ты сможешь выходить, дышать воздухом. Первую остановку сделаем в Тебризе, посмотрим мечети XIII века. А далее к реке Аракс, к границе. Ночевать будем в гостиницах, вообщем попутешествуем. А я твою страну посмотрю, для меня ведь это все ново, – сказал Ашот, придя домой.
Клавдия прижалась к нему, она понимала, что только из-за любви к ней он едет в эту чужую, холодную страну, меняет достаточно благополучную жизнь, хороший дом, друзей и близких на весьма неопределенные перспективы в будущем.
Из-за частых приступов тошноты Клавдии стало трудно работать. Она зашла к Андрею Михайловичу и попросила его освободить ее от занимаемой должности.