Нам, молодым лбам, привыкшим что мода меняется, как минимум по два раза за год, а значит, вещи особо беречь не надо, и заплатки видевшим только на картинках, это конечно понять было сложно. Но если бы не те лекции, я бы наверное не обратил внимания, как аккуратно обращаются со своей одеждой мои новые товарищи. На коленки тут, чтобы раздуть костер, никто не вставал. Лучше на корточках, извернувшись буквой «зю», лишь бы не продрать ткань в наиболее опасном месте. А когда Мыш потерял пуговицу, мы искали ее всей командой охранников, призрев послеобеденный отдых. Пуговица оказалась сделанной из какого‑то полудрагоценного камня, вроде нефрита. По мне — так глупость несусветная, но для здешних в этом была своя логика — дорогая вещь, требует дорогого обрамления, ведь по ней люди будут судить о тебе.
…Из всего этого, я сделал вывод, что первым делом мне надо одеться как местный, иначе буду везде выделяться как белая ворона, среди негров–шахтеров.
Выбраться в город в первый же день, мне не удалось. Пока зашли в караван–сарай, пока расположились, пока сортировали товары и животных, пока отгоняли часть наших верблюдов куда‑то на выпасы за городом — уже и наступила ночь… И пол этой ночи мне выпала честь простоять в карауле, охраняя сарай с товарами, так что и половину следующего дня, я отсыпался. Но хотя остаток дня у меня и выпал относительно свободным — сразу выбраться в город опять не удалось. Потому как сначала я решил разрулить вопрос с собственными финансами. Те монетки и серебришко, что были в трофейном кошелечке, пока лучше было попридержать. В том смысле, — чтобы был какой‑то быстрореализуемый задел на черный день. Так что чтобы купить новую одежду, надо было либо стрясти с начальства часть обещанной зарплаты, либо что‑то продать. А как говорил кто‑то из мыслителей древности, (сейчас уже, хоть убей и не вспомню кто — возможно Конфуций или Лао–дзы) — «Чтобы продать что‑нибудь ненужное, нужно сначала купить что‑нибудь ненужное». Ненужного у меня вроде как хватало, но… — оно мне все было нужно. Ведь, к примеру, продай я этот идиотский мушкет с боеприпасами или дурацкий тесак, и кем я тогда становлюсь — в смысле статуса? — Да никем. Убогим мальчиком на побегушках, которого даже погонщиком верблюдов не возьмут, потому как это важная специальность… Тогда может быть продать автомат? Нет, пусть даже и удастся задавить жабу, и расстаться с оружием двадцать первого века, благо — запас патронов не вечен. А ведь по местным меркам, он наверняка стоит миллионы. Да только кто мне даст за него реальную цену в этом убогом городишке?