На ночь глядя драться с этим вурдалаком ему не хотелось. Он резко обернулся и посмотрел ему в глаза. Роханд выхватил шпагу и остриё коснулось тонкой нежной шеи Легранского. Из раны побежала тёплая бордовая кровь.
– Кровь… – медленно протянул он, любуясь свежей струйкой, бегущей по лезвию шпаги.
– Я так понимаю, это дуэль?
На вопрос не последовало ответа.
– Знаешь, чем мы отличаемся? У меня есть мозги, а у тебя нет!
Роханд махнул шпагой. Феликс еле успел увернуться. Головка цветка была срезана и упала на пол.
– А вот теперь точно дуэль, – разозлённый Легранский прыгнул на стол, на котором лежали письма. В следующее мгновение он уже висел на люстре. Оттолкнувшись ногами, он перепрыгнул это уродливое чудовище и схватился за шпагу, висевшую на стене в качестве украшения.
– Маловата, конечно, но сойдёт и эта.
Легранский проткнул его и с ужасом заметил, что шпага прошла насквозь, не причинив ему никакого вреда.
– Ты не стоишь её, – с жаром выпалил Феликс. В ответ послышалось рычанье, и обозлённый зверь набросился на него с двойной силой.
– Как я долго этого ждал… – прошипел Роханд.
– Я принимаю вызов, защищайся!
– Месть… – шептал он. – Сладкая месть. Ничего не останется, пёс, ничего…
Шпаги скрестились, и причём превосходство было на стороне Роханда.
– Погоди, ты заплатишь мне все долги, – шептало оно, стараясь загнать его в угол.
– Не всё сразу, – Феликс толкнул ногой стол, и он перевернулся.
Письма Даниэля и Розы рассыпались. Роханд улыбнулся и прошептал:
– Когда же я отведаю этот сладкий напиток?
– Ты заплатишь той же монетой!
Вдруг люстра, и без того качавшаяся, хрустнула и упала на пол вместе с Легранским.
– Что ты будешь говорить потом?
Роханд облизнулся и обнажил свои клыки.
– Шпага, где моя шпага? – Феликс наощупь шарил в темноте.
– Я поставлю тебя на колени. Именем и честью моей жены, Розалинды де Лантье, я потребую ответа с наглеца, который нанёс оскорбление не только мне, но и моей обожаемой супруге.
Пустые глазницы смотрели куда-то вдаль и не выражали никаких чувств. Легранский был совсем израненный, и, истекая кровью, пытался выбраться из стальных тисков. Они перекрывали дыхание, задыхаясь, он из последних сил дёрнулся, и завязалась схватка. Они оба валялись на полу, шпаги были сломаны. Роханд вцепился в него своими длинными костлявыми пальцами. Широко раскрытая пасть со страшными зубами вцепилась в обессилевшую жертву. Удушливый запах, напоминающий гниющую плоть, резко ударил ему в нос. Феликс не удержался от этого смрада и чихнул.
– Ты почему зубы не почистил? – спросил Легранский.