– Ты все еще со мной, Кэтти?
Она протянула руку и почувствовала твердость его члена. Стиснув зубы, он с шумом выдохнул воздух, впиваясь пальцами в ее ягодицы. Прижавшись лбом к ее плечу, Финн медленно вошел в нее, и их стоны вскоре смешались. Кэйт чувствовала, как громко стучит его сердце, и сладкая боль прошла сквозь нее, когда Финн переплел их пальцы и глубоко вздохнул.
А потом Финн приподнялся на локтях и начал двигаться.
– Ты убьешь меня, Кэтти.
Тяжело дыша, она лежала на груди Финна, но но он почувствовал ее смех. Она перекатилась на спину и раскинула руки.
– Нет, если ты первый убьешь меня. Во всяком случае, я умру счастливой.
Они занимались сексом в спальне уже второй или третий раз. Он потерял счет, захваченный в ее эротические сети.
Казалось, Финн должен был чувствовать себя насытившимся, удовлетворенным. Ничего подобного! Потребность прикоснуться к ней не уменьшилась. В нем по-прежнему кипело желание. Реванш за упущенное время?
Кэйт потянулась за бутылкой воды, стоящей на прикроватном столике.
На ее левой руке чуть повыше локтя он заметил длинный шрам. Он был недавним, но уже хорошо зажившим. Финн коснулся его пальцами.
– Не помню, чтобы видел этот шрам на площадке.
– Гримеры хорошо делают свою работу. – Кэйт замерла, потом повернула голову и покосилась на Финна через плечо.
– О, черт, я что, получу нагоняй? Завтра у меня еще одна сцена в купальном костюме, а там уже ничего скрыть не удастся.
– Брось.
Кэйт с притворным облегчением вздохнула, заставив его рассмеяться.
– И все же откуда у тебя он?
– Помнишь ту ночь в Сансэт с репортерами и камерой?
Еще бы не помнить. Они отправились в клуб, далеко не самый популярный, но и там их уже поджидали папарацци. Засверкали вспышки. Ослепленная их блеском, Кэйт споткнулась о бордюрный камень и упала, сильно поранив руку. Фотография с ее падением попала на первую полосу. На другом фото был изображен Финн, яростно набрасывающийся на фотографа.
Его едва не арестовали, и весь этот медийный цирк превратился в ночной кошмар. Но…
– И все же откуда шрам?
– Два года меня мучили боли, в конце концов я отправилась в клинику и оказалось, что у меня был неправильно сросшийся перелом. Пришлось ломать кость заново и вставлять спицу. Но мне сказали, что шрам скоро станет почти незаметным. – Кэйт улыбнулась и, свернувшись калачиком, устроилась рядом с ним. – Помнишь одного блогера, который назвал нас деградирующими личностями? Возможно, он был не так уж и не прав. Оглядываясь назад, кажется даже странным, что у меня так мало шрамов.
Кэйт улыбалась, но Финн не видел в этом ничего смешного. Он вспомнил, что она говорила о какой-то серьезной травме, но никогда не воспринимал это буквально. Он почувствовал себя виноватым. Это было новое ощущение.