– Я почти не помню свою мать и не знаю, кто был отец. У меня не было настоящего дома. Ты видела фотографии детей, роющихся в мусорных кучах, – я делал то же самое.
Он воочию вспомнил это – зловоние, наполнявшее воздух, грязь и нечистоты под ногами, мокрую грязную одежду, прилипшую к тощему телу…
Дамасо почувствовал, как Мариса подошла и встала рядом с ним.
– И постоянное чувство голода – днем и ночью.
Мариса взяла его за руку, и их пальцы сплелись.
– Возможно, я переоцениваю опасность, но я видел в подобных местах слишком много насилия. Я вышел оттуда без потерь, но другие не вышли. Поэтому я боюсь за тебя. Но понимаю и ценю твое желание помочь тем детям.
– Ты считаешь, я эгоистка? – Она повернулась к нему, и на ее лице он прочел сомнение.
– Я считаю, что ты самая восхитительная женщина на свете. – Дамасо обнял ее и притянул к себе. – И хочу, чтобы ты была со мной. Твой социальный статус и родословная не имеют для меня ни малейшего значения – я ценю людей за то, кто они есть. И мне наплевать, что об этом думает мир. Понятно?
Несколько секунд она молча смотрела на него, а затем поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам:
– Понятно.
– Великолепно выглядишь.
Дамасо с восхищением посмотрел на Марису. Он незаметно поискал взглядом признаки беременности – однако даже спустя несколько месяцев она выглядела стройной, как и прежде.
– Спасибо! – Она повернулась, ее разноцветное платье взлетело, открывая загорелые длинные ноги.
Дамасо подумал, что предпочел бы провести этот вечер совершенно иначе… Но на сегодня была намечена выставка фоторабот Марисы и ее учеников.
– У меня кое-что есть для тебя, – хрипло сказал он. Он попытался убедить себя, что ее отказы от предыдущих подарков еще не значат, что она отвергнет и этот.
Да что с ним такое? Он ведь много раз дарил женщинам подарки. Но не Марисе. А эту вещь он заказал специально для нее.
Ее глаза удивленно округлились, когда она увидела на футляре логотип знаменитого дизайнера.
– Вовсе не стоило, – сказала она, не сделав никакого движения, и сердце Дамасо упало.
Впервые за долгое время, глядя на Марису, Дамасо не знал, о чем она думает.
– Тебе ведь нравятся наши бразильские дизайнеры. Эта вещь напомнила мне о тебе.
Так и было, а многократное обсуждение с дизайнером ее вкуса и стиля стоит опустить.
Он протянул ей коробку. Несколько поколебавшись, Мариса ее взяла, и Дамасо внутренне возликовал. Она подняла крышку, и Дамасо услышал, как она вздохнула. Неужели он не рассчитал и ей не нравится?
Она подняла на него свои ясные голубые глаза: