Я эгоистка. Отсиживаюсь здесь, зализываю раны, питаюсь три раза в день и отлёживаю бока на кровати. А сейчас вот ещё и решила подружиться с больным мальчиком, к которому испытала давно забытое чувство жалости. Наверное, в этом вся я. Я слишком не равнодушна к детям. И в первом моём опыте, результат привязанности к ребёнку имел плачевные последствия. Я ненавижу себя за то, что до сих пор не ничего не знаю о Кристине. Я даже не знаю, жива ли она. Но вера в то, что она цела и невредима — единственное, что мне остаётся. Я даже не уверена, простит ли она меня, когда я её найду. Если найду…
Я плохой человек. Потому что мой визит к Ронни, также был совершён ещё и по личным мотивам. Мне было тесно и душно в своей палате. Мне было здесь невыносимо. Мне нужно было что-то сделать, чтобы отвлечься от мыслей и всепоглощающей виной перед Кристиной. Мне нужно было сбежать от себя самой. И я пошла к Ронни.
Он был рад. Его глаза в прямом смысле слова засияли. Интересно, глаза Чейза, такие похоже на глаза младшего брата, умеют сиять также искренне?..
— Не может быть! Чейз разрешил! Да? Разрешил прийти тебе?
— Вообще то — нет. — Я закрыла за собой дверь и села на стул возле кровати Ронни.
Мальчик стал выглядеть тревожно, поэтому я поспешила натянуть на лицо улыбку и заверила его, что всё нормально.
— Он убьёт тебя, — Ронни помотал головой и уставился на свои руки. — Он никому не позволяет меня навещать. Кроме врачей.
— Я не боюсь его.
— Что? Его все боятся!
Он смотрел на меня во все глаза.
Я тихо рассмеялась.
— А я не боюсь.
— И зря.
— Может быть, — я пожала плечами, — но знаешь, что? Если бы твой брат хотел убить меня, то не спасал бы целых четыре раза.
Факт!
— Да ну! — глаза Ронни вспыхнули любопытством. — Ты не врёшь? Он столько раз спасал тебя?!
— Ну… типа того.
Я рассказала Ронни, как Чейз подобрал меня сидя на мотоцикле, в Де-мойне. О том, как он оттащил от меня парня, оседлавшего меня на суде, кажется, его зовут Тайлер. О том, как выстрелил в верёвку, а затем спас от тварей. С ума сойти. Мне самой в это сложно поверить. Даже если последние три раза были приказом Дакира, то, что случилось в Де-мойне исходило по его личной инициативе!
На лице Ронни читалась гордость за брата. Несомненно, он его любил, а значит, Чейз был хорошим братом. Во что тоже верилось с трудом.
А потом Ронни просто сказал:
— У меня астма. И кажется последней стадии развития. Знаешь что это такое?
Да. Имела представление и даже больше, чем хотелось бы…
У меня болезненно сжалось горло, но я не подала вида и коротко кивнула. Астма вполне излечиваемое заболевание, если конечно у вас есть необходимые лекарства, для полного курса базисной терапии, а также не меньше лекарств на случай приступов удушья. Не говоря уже о различных физиотерапевтических процедурах и прочей комплексной терапии. Сомневаюсь, что даже Крест располагает таким набором необходимых препаратов, ведь астма, это не простуда, которая пройдёт через неделю. Это серьёзное заболевание, требующее не менее серьёзного подхода; требующее очень большее количество лекарств. Теперь понятно, почему этот мальчик сидит в изоляции — даже простая пыль может спровоцировать приступ. А если у него ещё и одна из последних стадий…