Существует не только внешний вампиризм, но и внутренний. В этом случае человек направляет отрицательную энергию против себя. В результате у него проявляются фобии, навязчивые состояния, неврозы, постоянный стресс, дурные привычки.
Исчерпав свои внутренние ресурсы, вампир может переключиться на других. Но его состояние не улучшается, а входит в еще больший дисбаланс.
Некротические связи или канал утечки жизненной энергии образуется только тогда, когда между покойником и живым человеком остается определенная эмоциональная или психологическая связь. Сильная эмоциональная привязанность, сожаление о потере, нежелание расставаться с умершим человеком. Некротические связи устанавливаются, когда вам под дверь или даже в пищу подсыпают землю с кладбища или помещают вашу фотографию, ваши личные вещи в гроб к умершему человеку.
Воздействие чужой мощной энергетики на восходящий поток может быть опасным, грубым, поэтому очень важно распознать и нейтрализовать такое воздействие немедленно, пока оно не начало делать свое разрушительное дело.
Все эти энергоинформационные поражения один человек может наносить другому как осознанно, так и нет. Происходит это из-за всплеска энергии: злобы, зависти, ненависти и других негативных чувств.
В мире существуют не только энергетические вампиры, но и люди, способные в буквальном смысле энергетически задавить других, даже разрушить подавляемого человека. Это подавляющие личности .
Иногда ведь бывает, что после общения вроде с вполне приятным человеком начинает одолевать скверное настроение, ужасные мысли, отрицательные эмоции, мы становимся раздражительными, загораемся от первого чирка. А происходит так потому, что мы общались с человеком, который незримо воздействовал на наше высшее «Я» и подавлял его.
Бывает, что при общении с некоторыми людьми с нами происходят неприятности. Обычно это происходит после общения с потенциальными источниками неприятностей – любителями «поплакать в жилетку», агрессивными, раздраженными и злобными личностями.
«Я очень долго дружила с одной девочкой. Познакомились мы еще в школе. После общения с ней я чувствовала себя никчемной, глупой, страшной, никому не нужной. Что бы я ни затеяла, чем бы ни изъявила желание заниматься, что бы меня ни заинтересовало, она всегда говорила мне, что у меня ничего не получится, что такие-то препятствия мне ни за что не удастся преодолеть. К примеру, я как-то записалась на ирландские танцы и рассказала ей об этом. Она только рассмеялась, сказав при этом, что с моей фигурой и физической подготовкой только такими танцами и заниматься! То же было и с немецким: “Я собираюсь на курсы немецкого! Выучу и поеду путешествовать по Чехии и Германии!” – “Да?! Ты уже ходила на английский. И какой толк в этом?!”»