И вновь я увидел, как мои друзья синхронно поднимают свои автоматы, будто некая сила управляет ими, словно куклами. Неужели сейчас сбудется проклятие этого места и мы все ляжем здесь, посеченные собственными рикошетами, стреляя в проекцию, наведенную Коридором?
Ну уж нет.
Я шагнул вперед, очень надеясь, что у моих товарищей хватит воли не стрелять мне в спину, загородившую им цель. Я шел вперед, навстречу призраку Зоны, не обращая внимания на потусторонний, леденящий душу вой, что несся со всех сторон. Какие-то тени метались вокруг меня, протягивая ко мне черные лапы, словно пытаясь остановить. Понятное дело, сейчас я выбивался из какого-то жуткого сценария, путал карты каким-то неведомым силам. Но мне было наплевать.
Потому что откуда-то я точно знал, что мне нужно делать.
Подойдя к призраку, я оттолкнул в сторону руку, вытянутую в мою сторону, протянул вперед свою, взялся за рукоять «Бритвы», торчащую из лица-антенны, и рванул нож книзу, рассекая страшное привидение надвое… и понимая, что клинок, когда-то умеющий разрезать пространство между мирами, идет туго, словно я пытался располовинить живое тело обычным ножом, пусть даже хорошо заточенным.
«Живой я», – коснулись моего мозга беззвучные слова. «Живой… Мое желание исполнилось, скоро исполнится и твоё… Иди за мной… Просто иди за мной…»
– Да пошел ты! – в сердцах заорал я, выдергивая нож и нанося призраку удар в лицо – вернее, в то место, где тому полагалось быть…
Кулак словно в стену врезался, резкая боль пронзила кисть. Но призрак отбросило назад, словно я ударил живого человека.
Живого… Летящего спиной прямо в распластавшуюся на стене аномалию.
Словно в замедленном фильме видел я, как тело гранатометчика погружается в вязкую субстанцию, которая немедленно принялась сжиматься, словно слизняк, которого укололи иглой. «Гравиконцентрату» явно не нравилось то, что в него упало. Аномалия болезненно сократилась, безуспешно пытаясь сжать тело Коли, погрузившееся в нее наполовину…
Внезапно вой оборвался, будто и не было его, а светло-салатовая стена, перегораживающая коридор, окуталась облаком бетонной пыли. Послышался грохот, замешанный на треске разрываемых арматурин, – и мы увидели, как серо-салатовое облако пронзили лучи тусклого солнца Зоны.
Там, впереди, был пролом, ведущий к развалинам Четвертого энергоблока. «Гравиконцентрат» разворотил и стену биологической защиты, и примыкающую к ней часть стены Саркофага.
Мне не нужно было ждать, пока осядет пыль. Я и так знал, что солнечные лучи проникают сюда через разрушенную взрывом крышу машинного зала, некогда наглухо запечатанного в непроницаемый короб объекта «Укрытие», позже названного Саркофагом. Но сейчас герметичность Саркофага была порядком нарушена – слишком многие сталкеры пытались пробраться внутрь через крышу, вынося взрывчаткой целые фрагменты монументальной постройки. И теперь через зияющие дыры внутрь смертельно опасной ловушки осторожно заглядывало солнце, брезгливо дотрагиваясь своими лучами до костей тех, чье желание попасть внутрь некогда осуществилось…