Когда охотятся на приманку, хищнику позволяют напасть на жертву, убить ее, и только потом, когда тот как следует вцепится, стреляют. Если бы Томэ сейчас мог поступить так же, он, наверное, принес бы недоумка внизу, в жертву на пропитание людоеда. Но он и так мог целиться только под очень плохим углом, а когда тварь повалит добычу он, скорее всего, вообще больше ничего не увидит.
Томэ снова поднял винтовку, теперь, когда зверь увлечен новой жертвой, можно было особо не таиться. По смутным очертаниям угадывалось, что у него на прицеле оказалась голова. При охоте на такого зверя трудно было подыскать более неудачную мишень, но выбирать не приходилось. Ратоцефал подпустит жертву еще на несколько шагов и прыгнет. Правильнее всего сейчас было бы просто уйти, но Томэ слишком рассвирепел, чтобы слушать доводы рассудка.
Он во второй раз положил палец на спусковой крючок. Томэ до последнего тянул время, надеясь, что людоед хоть немного сдвинется и подставится под хороший выстрел, но тварь будто смеялась над ним! Ждать было больше нельзя, Томэ задержал дыхание и нажал на курок.
Громыхнул выстрел, приклад ударил в плечо с такой силой, что ноги соскользнули с карниза. Винтовка повисла на ремне, а сам он вцепился в осыпающийся край стены. Рев зверя походил на взрыв бронебойного заряда. Будто от ударной волны к ночному небу взлетели снопы изломанных стеблей. Людоед обезумел от ярости. Томэ показалось, что он заметил, как на землю упал человеческий силуэт, похоже, людоед все же записал на свой счет четвертого охотника. Ратоцефал взревел под самой стеной, так что пальцы Томэ едва не выпустили камни, за которые цеплялись. Рев был еще одним оружием хищника, казалось, он бил прямо по нервам.
Чудовище издало еще один рык и замолчало. Тишина напугала Томэ куда больше рева. Он торопливо вскарабкался на карниз и выглянул наружу. Луны осветили измочаленную просеку в зарослях и распростертое посреди нее тело. Ратоцефал будто испарился.
Томэ выругался сквозь зубы и начал спускаться на пол. Он знал, что не промахнулся, но ратоцефал даже с самыми тяжелыми ранами, перед тем как сдохнуть, мог быть опасен еще несколько часов или даже дней. Последний раз тварь подала голос прямо под тем местом, где он сидел, значит, хищник заметил откуда стреляли. Томэ начал двигаться даже раньше, чем осознал почему так поступил. Внутри развалин было слишком темно, чтобы заметить приближение зверя. Ратоцефал сдернул бы его с карниза одним прыжком, как обезьяну с ветки. Если он хотел уцелеть, нужно было срочно найти место, где можно выдержать осаду. Его спасение было в том, что вместе с пулей он вогнал под шкуру зверя часть позабытого страха перед людьми. Тварь захочет отомстить, но не рискнет идти напролом. А значит, у него есть возможность ее опередить.