Всеобщая мифология. Часть I. Когда боги спускались на землю (Булфинч) - страница 50

В своих очаровательных «Пасторалях» английский поэт Александр Поп так рисует образ своей возлюбленной:

Эрихтион был богохульником и презирал богов. Однажды он осмелился осквернить топором рощу Цереры. В этой роще стоял священный дуб, столь большой, что сам был, как лес. Его древний ствол, на который часто вешали венки обетов, вздымался вверх и был покрыт надписями, выражающими благодарность или мольбы к духу дерева. Часто вокруг него плясали дриады, взявшись за руки. Его ствол был пятнадцати локтей в окружности и возвышался над другими деревьями, как они возвышались над кустарниками. Но, несмотря на все это, Эрихтион не видел причин пощадить дуб и приказал своим слугам срубить его. Когда он увидел их нерешительность, то выхватил у одного топор и оскорбительно воскликнул: «Мне нет дела, любила ли это дерево богиня, или нет; даже если оно само богиня, то повалится, если будет стоять на моем пути». Сказав так, он поднял топор и дуб, казалось, вздрогнул и простонал. Когда на его ствол обрушился первый удар, из раны потекла кровь. Все стоящие рядом были охвачены ужасом, и один из них отважился возражать и отобрать роковой топор. Эрихтион с презрительным взглядом сказал ему: «Получай награду за свою жалость», и повернул против него оружие, которое использовал против дерева, нанес на его тело множество ран и отрубил ему голову. Тогда из глубины дуба послышался голос: «Я, живущая в этом дереве нимфа, которую любит Церерой, умирая от твоей руки, предупреждаю, что тебя ждет наказание».

Он не воздержался от своего преступления, и, в конце концов, дерево расщепилось под повторными ударами и, стянутое веревками, с грохотом упало, повалив большую часть рощи при падении.

За экологическое преступление Эрихтиона ждало суровое наказание

Дриады в смятении от того, что потеряли свою подругу, видя, что честь леса поругана, пошли к богине природы Церере, все в траурных одеждах и умоляли наказать Эрихтиона. Она кивнула в знак согласия, и, когда склонила голову, зрелые колосья на налитых полях также наклонились. Она задумала для Эрихтиона столь страшное наказание, что можно было бы пожалеть его, если такой преступник вообще достоин жалости: предать его Голоду. Так как сама Церера не могла приблизиться к богине Голоду, потому что парки предопределили, что эти две богини никогда не будут соседствовать, она позвала Ореаду с горы и сказала ей такие слова: «В самой отдаленной части покрытой льдом Скифии есть одно место – печальная и бесплодная пустошь без деревьев и злаков. Там живут Холод, Страх, Трепет, и Голод. Пойди и скажи последней, чтобы она овладела внутренностями Эрихтиона. Не слишком снижайся к ней, а не то сила моих даров прогонит ее. Не бойся расстояния (ибо Голод живет очень далеко от Цереры), но возьми мою колесницу. Драконы мои быстры и послушны, и перенесут тебя по воздуху в краткое время».