Она и правда была живой! Вены, когда их сдавливали, поддавались пальцам и снова возобновляли кровообращение. Когда, наконец, почитатель Венеры нашел слова, чтобы поблагодарить богиню, он приложил свои губы к губам статуи, как к родным.
Дева почувствовала поцелуи и зарумянилась, и открыла свои робкие глаза на свет, в тот же момент сосредоточив взгляд на любимом. Венера благословила брак, который она создала, и от этого союза родился Пафос, в честь которого получил название город, посвященный Венере.
Прим. редактора: у русского поэта Владимира Соловьева есть стихотворение «Три подвига», где имеется упоминание об этом сюжете:
Когда резцу послушный камень
Предстанет в ясной красоте
И вдохновенья мощный пламень
Даст жизнь и плоть своей мечте,
У заповедного предела
Не мни, что подвиг совершен,
И от божественного тела
Не жди любви, Пигмалион!
Купидон и Психея
У одного царя и царицы было три дочери. Две старшие особым очарованием не выделялись, но красота младшей была столь удивительной, что не выразить словами. Слава о ее красоте была столь громкой, что гости из соседних стран приходили толпами, чтобы насладиться ее видом, и смотрели на нее с восхищением, оказывая ей такой почет, который полагался лишь самой Венере.
И действительно, алтари Венеры в те годы оказались заброшены, тогда как люди обратили свое служение во славу этой юной деве. Когда она шла одна, люди пели ей хвалы и устилали ее путь венками и цветами.
Такое служение, которое надлежит проявлять только к бессмертным силам, возвышающее простую смертную, сильно обидело саму Венеру.
Встряхнув с возмущением своими благоухающими локонами, она воскликнула:
– Неужели мою славу затмит смертная девчонка? Неужели зря королевский судья, чья справедливость была подтверждена самим Юпитером, отдал мне пальму первенства в красоте над моими славными соперницами Палладой и Юноной. Но она не сможет так спокойно присвоить мою славу. Я заставлю ее пожалеть о такой незаконной красоте.
И она зовет своего крылатого сына Купидона, и так довольно вредного по своей натуре, и раздражает, и раззадоривает его еще больше своими жалобами. Она указывает ему на Психею и говорит:
– Сын мой дорогой, накажи эту непослушную красотку; отомсти за мать на столько, насколько велик вред; всели в грудь этой надменной девчонки страсть к какому-нибудь низкому, жалкому, убогому существу, это сможет ее унизить настолько, насколько велико сейчас ее торжество и триумф.
Купидон рьяно приготовился исполнить волю матери. В саду Венеры было два источника: один со сладкой водой, а другой – с горькой. Купидон наполнил две янтарные вазы – каждую из одного источника и, подвесив их на конец своей стрелы, поспешил в комнату Психеи, которую застал спящей. Он пролил несколько капель из горького источника ей на губы, хотя ее вид почти разжалобил его; потом тронул ее в бок острием стрелы. От прикосновения она проснулась и открыла глаза, устремив их на Купидона (невидимого), который так испугался, что, смутившись, поранился сам одной из своих стрел. Неосторожный нанеся самому себе рану, он думал теперь только о том, чтобы устранить зло, которое он только что сделал, и облил врачующими каплями радости все ее шелковые локоны.