– Потому что я говорю правду, и мой муж действительно был больным человеком. Мы и познакомились при соответствующих обстоятельствах. Это было девять лет назад. Я тогда работала психологом, и у меня это неплохо получалось.
– Ну-ка, ну-ка, – подался вперед Греков. – И что же так беспокоило Михаила Одинцова?
– Это врачебная тайна.
– Значит, вы вышли замуж за своего пациента?
– Это не возбраняется. Впрочем, вскоре после замужества я бросила работу.
– И стали лечить его одного. Так?
– Михаил больше не нуждался в лечении, – сухо сказала вдова.
– А как же тогда ваши слова насчет депрессии и склонности к суициду? И вообще, консультировали его в качестве психолога, а медицинскую карту не посмотрели. Разве психолог не должен интересоваться другими заболеваниями пациента? Похоже, вы что-то скрываете, Алина Сергеевна.
– Я просто не хочу распространяться о его болезнях… Ну хорошо, я расскажу, потому что мне кажется, что вы меня в чем-то подозреваете. А поскольку вы следователь…
– Вот именно. Мне ничего не стоит настоять на том, что все-таки стоит возбудить уголовное дело и провести повторную экспертизу: насколько расположение входного отверстия пули соответствует вашей версии о самоубийстве. Я думаю, есть и еще кое-что.
– Что вы имеете в виду? – побледнела Алина.
– Вы мне сначала поведайте, как все было, и с чего это вдруг преуспевающий бизнесмен Михаил Одинцов решил застрелиться? А я послушаю.
– Хорошо, – кивнула вдова и сделала большой глоток любимой «Маргариты». – Я расскажу все с самого начала…