— Ох, а теперь нам не придется идти, чтобы найти приключение?
Он посмотрел на меня и сказал:
— Хорошо. Я понял. Доверять тебе.
Мы спустились по лестнице, и я ожидала чего-то темного, промозглого, с этим милым запахом гниения и мочи, который, казалось, витал в большинстве станций метро. К удивлению, эта станция была светлой, чистой и современной. Хант повел меня к огромной карте станций метро. Он скинул оба наших рюкзака на пол, встал передо мной и сказал.
— Закрой глаза.
Я попыталась не выглядеть скептически.
Вот, что я усвоила в своей жизни: за фразой "Закрой глаза" обычно следовало либо что-то очень хорошее (например поцелуй), либо что-то очень плохое (например убийство, розыгрыш или что-то плотное, вложенное в твою руку).
Я действительно надеялась, что этот случай больше распространялся на часть с поцелуями. Его руки сжали мои плечи, приободряя, и я позволила своим векам закрыться. Предвкушение обволакивало мою кожу, и я задрожала от слабого мороза по коже. Одной рукой он удерживал меня за плечо и я почувствовала, как он обошел меня и встал позади. Его дыхание дотронулось до моей шеи, и жар растопил мороз. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы не свалиться на него.
— Не открывай глаза, — проговорил он мне в ухо.
Я не смогла сложить слова в ответ, поэтому кивнула и его щека слегка коснулась моей.
— Готова?
Вот и все предупреждение, которое я получила до того, как он взял меня за плечи и начал раскручивать.
— Ты прикалываешься?
— Держи глаза закрытыми!
Он повернул меня три раза, затем остановил мое тело своими руками.
— Покажи, — сказал он.
— Куда?
— В любое место.
Я подняла руку, и он сказал.
— Открой глаза.
Он потянулся и ткнул пальцем в самую ближайшую станцию метро к тому месту, куда я показала. Малостранска.
— Вот куда мы собираемся, — сказал он.
— Правда?
Он поднял наши рюкзаки и сказал.
— Правда.
— А что, если это ужасный район? Может быть опасно.
— Я же говорил тебе, что никогда не позволю чему-либо плохому случиться с тобой.
— Некоторые вещи в мире вне даже твоего контроля.
Его плечи напряглись, а взгляд потемнел.
— Я это знаю. Поверь мне... я знаю.
Выражение его лица стало обеспокоенным, заполненным призраками и намеками. Это выражение рассказало мне о нем больше, чем любые слова, которые он мог произнести. Вот что он имел в виду, когда сказал, что будет защищать меня. Это было ясно написано на его лицо, какая бы трагедия не ворвалась в его воспоминания после моих слов.
Я не могла смотреть на это лицо и не доверять ему.
Я переплела его пальцы со своими и сказала:
— Я за.
Когда он улыбнулся, показалось, что этих призраков никогда и не было.