Потому что я полностью могла присоединиться к обязанностям жены.
— Моей компании недостаточно? — спросил он. Он очаровательно улыбнулся мне, и эта улыбка могла бы сбить с ног ряд девушек, как домино.
— Я не собираюсь подкармливать твое эго.
Я взяла свое меню и начала его просматривать в поисках чего-то, что выглядело бы знакомым. Но день был полон путешествий и проделок, поэтому все странные слова и буквы просто смешивались на странице.
— Кстати говоря о подкармливании, — сказал Хант. — Заказ еды должен быть интересным опытом.
— Что? Ты имеешь в виду, что не говоришь на немецком так же, как и не говоришь на чешском?
— Ну, я определенно не доверяю твоим разговорникам. Это уж точно.
Вернулся владелец с двумя бокалами красного вина, которые он поставил на стол между нами.
— Для вас. За свадьбу.
Я улыбнулась. У этой фальшивой свадьбы были свои привилегии.
— Спасибо, — сказала я владельцу.
Он положил руку поверх своего сердца и кивнул. Я быстро глотнула из бокала и одобрительно улыбнулась. Он показал на мое меню, и я запаниковала.
Я ткнула в первое, что увидела.
Schwarzsauer>15, которое звучало подозрительно похожим на Шварценеггера, когда я произнесла это, но владелец кивнул.
— Да. Да. Хорошо.
Затем он повернулся к Ханту, который выглядел таким же потерянным, как и я. Он на что-то показал и владелец сказал:
— Да. Himmel und Erde>16. Как вы говорите "Небо и Земля".
Великолепно. Я получила терминатора, а он получил небо и землю.
Владелец забрал наше меню и ушел. Я подняла бокал, вдыхая насыщенный, фруктовый аромат.
— Ты собираешься попробовать его? — спросила я.
Хант на мгновение посмотрел на бокал, а затем покачал головой.
— Нет.
— Хочешь пиво? Все-таки мы в Германии.
— Спасибо, но я в порядке.
— Хорошо, рассказывай. Тебе, сколько, двадцать пять...
— Двадцать семь.
Он на пять лет старше меня.
— Хорошо. Итак, тебе двадцать семь, и ты — экстренное сообщение — достаточно взрослый, чтобы пить.
— Я прежде много выпивал, Келси. Просто больше этим не занимаюсь.
— Плохой опыт?
— Плохая жизнь.
Его руки были неуклюжими и тряслись, когда она разворачивал свою салфетку.
— Что случилось? — спросила я, а затем через несколько секунд пожалела об этом. Большую часть дня он был очаровательным и веселым, а сейчас над ним сгустились тучи. В его плечах было то же напряжение, как в первые несколько раз, когда я его увидела. — Это было глупо. Ты не должен мне ничего говорить.
— Нет, все в порядке. Было то, что всегда происходит под алкоголем. Ничтожное становится большим, и моя жизнь становилась свободной после бутылки.