— Не делаются, — кивнул Анатолий Игнатьевич. — Исчез он и впрямь слишком внезапно. Как говорится, даже записки не оставил.
— Ну так что мы будем делать? — несколько раздраженно спросил Михаил Фаддеевич. — Неужели так и оставим? Этот сопляк нас фактически обвел вокруг пальца!
Анатолий Игнатьевич усмехнулся:
— Ну уж! Мы ж ему ни копейки не дали. Другое дело, что он, похоже, решил самолично этими деньгами воспользоваться. Но если правда то, что я слышал… Там же миллиарды долларов! — Он даже понизил голос. — Куда ему столько? Не подавится?'
— Вряд ли. Алик не настолько дурак, чтобы просто их подгрести под себя. Он же должен отдавать себе отчет, что за присвоение таких денег — тем более воровских денег — его просто убьют! — возразил Андрей Парамонович, до этого момента сохранявший глубокомысленное молчание. — Но у меня есть предложение. Один мой старый приятель, тоже из нашего ведомства, давно уже, как и я, в отставке, занимается крупным бизнесом.
— Нефть? — перебил Юдин, саркастически улыбнувшись.
— Лучше! Лучше, любезный! Чистые якутские алмазы!.. Так вот, я ему грешным делом рассказал как-то еще в прошлом году про нашего Алика, про его дела, и он, знаете ли, заинтересовался. Больше того, он связался кое с кем и установил за Сапрыкиным наблюдение. Он держал его на коротком поводке весь последний год. Не удивлюсь, если ему теперь известно местонахождение нашего финансиста…
— Зачем же вы выложили ему такую важную информацию? — недовольно скривился Михаил Фаддеевич. — Я, кажется, знаю, о ком вы толкуете. Очень ненадежный типус. Очень ненадежный. Это Неустроев! — И по лицу Андрея Парамоновича поняв, что попал в самую точку, продолжал несколько раздраженно: — Нет, милейший, так дело не пойдет. Неустроев и его гоп-компания — я знаю эту публику, — они будут божиться родной мамой, партией Ленина — Сталина, а сами без зазрения совести вас вокруг пальца обведут, потому что нет у них никакой совести!
Он встал и в волнении прошелся по комнате.
— Вот что я вам скажу, Андрей Парамонович, — продолжал он. — Коль вы решили разыграть партию Неустроева, не посоветовавшись со мной… с нами… то ладно, продолжайте, но с условием: вы выведаете у Неустроева местопребывание Сапрыкина и, как только нам это станет известно, в дело вступит наш человек…
— Позвольте полюбопытствовать, какой человек? — встрял в разговор немногословный Черемин.
— Вы его прекрасно знаете, Анатолий Игнатьевич! — усмехнувшись, ответил Юдин. — Это Антон Козлов.
— Из спецгруппы «Бета»? — удивился Черемин.
Юдин махнул рукой:
— А! «Альфа», «Дельта», «Бета»!.. Напридумывали черт знает чего…. Все в подражание америкашкам. Да, из так называемой группы «Бета», а по-нашему, по-старому, из спецподразделения «девятки». Из спецбатальона наружного наблюдения — этих ребят надрессировали вести свой объект до койки или до сортира — и оставаться при этом незамеченными. Антоша — лучший из лучших.