— Еще одно слово, — воскликнул он, — и…
— Своим поведением, — сказал спокойно Паркер, — вы показываете, что словесные формулировки, касающиеся этого преступления, вы цените выше сути того, что я вам сказал, и выше ваших пояснений о том, почему вы не убили Драммонда и по какой причине не могли этого сделать. Или почему его не убил человек, находящийся с вами в сговоре?
Гастингс побагровел, но спокойная интонация Паркера подействовала на него.
— А вы отдаете себе отчет в том, что сказали мне сейчас?
— А вы считаете, что все обитатели этого дома заслуживают меньшего уважения, чем вы? Драммонда убил не кто-то извне. Ему нанес удар кто-то из вас! И в глазах закона все вы являетесь одинаково подозреваемыми. Вы понимаете меня?
— Да, я вас понимаю, — Гастингс сел. — Спрашивайте, пожалуйста. Я отвечу вам как сумею, но боюсь, мне особенно нечего сказать.
— Вы не хотели бы что-нибудь добавить к своему рассказу о вчерашнем вечере?
— Нет, — Гастингс покачал головой. — Ничего.
— Ну вот! — Паркер хлопнул в ладоши. — И после этого вы взрываетесь в приступе возмущения, когда я говорю, что вы могли убить Иэна! А ведь я мог бы сейчас арестовать вас и не уверен, что я этого не сделаю, если… — он на секунду умолк, — если вы не объясните мне, откуда на кончике вашей левой туфли оказалось это пятно крови. — Он наклонился и указательным пальцем прикоснулся к ноге Гастингса.
Алекс, который внимательно смотрел на профессора, ни на секунду не спуская с него глаз, увидел, что лицо Гастингса покрылось смертельной бледностью.
— Что? — переспросил Гастингс. — Пятно крови?.. — Он прищурился.
— Да, пятно крови. — Паркер выпрямился и замолчал.
Некоторое время никто не шевелился. Потом Гастингс взглянул на кончик своей туфли, и по его телу пробежала дрожь.
— Что?… Что вы намерены делать?.. — спросил он. — Я… я не знаю откуда…
— Я намерен отдать вашу туфлю на криминалистический анализ, причем убежден, что на ней окажется кровь Иэна Драммонда, смерть которого так глубоко вас тронула. Тогда вы окажетесь в заключении, и мне не придется объяснять вам, что я намерен сделать. Либо… вы расскажете, откуда это пятно взялось, и тогда: или я поверю вам, и вы останетесь здесь в качестве подозреваемого, или я не поверю, и тогда вы станете обвиняемым.
— Но я… мне кажется, вы не понимаете, что для человека в моем положении… в мире науки… Вы отдаете себе отчет?
— А вы, господин профессор, отдаете себе отчет в том, что вы были гостем в доме, где убит хозяин, человек, которому вы сами провозгласили столь хвалебную эпитафию, а вы, известнейший в мире ученый, который, как я слышал, заботится о мнении окружающих, утаили правду во время первого допроса и, таким образом, разумеется, помогли преступнику, если, конечно, вы не сами им являетесь.