— Так… Паркер поставил какой-то значок в своем блокноте. — Вы вернулись, обработали голову, и что было дальше?
— Я немного подремал. Потом пошел в сад. Два раза в неделю из Мэлсборо мне на помощь приходит молодой парень. Он обрезает сухие ветки на деревьях и помогает мне постричь живую изгородь. Летом много работы, потому что все быстро отрастает. Потом я занимался розами, а затем пошел посмотреть на одну прививку возле ворот. Там были эти двое из палатки: они обходили парк полем, держась подальше. Я их видел. Они постоянно здесь шатались. Но вы сказали, что это ваши люди, и я, стало быть, не обращал внимания. Ну, а потом я отправился на кухню поужинать, а после ужина был у собак. Они сидят весь день в маленькой загородке за моим домиком. Я накормил их и вернулся к себе продолжать работу над рыбьей головой. Я повозился с ней немного, потому что она должна была быть готова наутро. Ну, а потом я выпустил собак и пошел с ними в парк. Там я встретил мистера Алекса. Мы немного поговорили, и мистер Алекс ушел. Позже, около одиннадцати, ко мне вышел мистер Драммонд.
— Что? — спросил Паркер. — Около одиннадцати?
— Ну да, было без четверти одиннадцать… Потому что, когда я с ним разговаривал, часы на башне Мэлсборо ударили три раза. Я всегда слушаю бой часов ночью. В такую лунную погоду он слышен так, будто это не целых две, а лишь полмили.
— Мистер Драммонд спросил о чем-нибудь?
— Да. Он спросил о погоде на завтра. Ему казалось, что после такой теплой ночи может разразиться гроза. И еще о том, какие лучше взять крючки — одинарные или тройные… Я сказал, что, быть может, у этих современных тройных и есть свои достоинства, но я этих достоинств не вижу. Тогда он рассмеялся и сказал, что возьмет одинарные. И пошел в дом.
— А дальше что?
— Ничего… Ну разве, может, только… Но это неважно, потому что если этот преступник ударил мистера Алекса в час ночи, то его же не могло быть тогда в саду…
— Что? — спросил Паркер. — Рассказывайте, дядюшка Мэлахи. Все может пригодиться. Пока мы даже еще не знаем, что именно.
— Так вот, в одиннадцать, ну, может, за пару минут до одиннадцати, я шел с псами вокруг клумбы. Вдруг они насторожились и стали тихо ворчать. Затем побежали к двери и начали там нюхать. Я заглянул через стекло, но в холле было темно, и я ничего не увидел. Сразу после этого часы в Мэлсборо отбили одиннадцать.
— Значит, это произошло за две или три минуты перед одиннадцатью?
— Да.
— Но не за пять?
— Нет. Пожалуй, нет. Часы стали бить сразу после. Потом я прошелся с псами вокруг дома, заглядывая туда, сюда… посмотрел на лестницу, ведущую к пристани, и вернулся обратно. Было светло и ночь тихая. Я и вздремнул немного…