Молча киваю. В глазах его загораются огоньки. Он понимает, что разведка боем заканчивается. Похоже, я начинаю основные действия.
– Звучит заманчиво, – говорит он.
– Ну, тогда – спрашивайте, – говорю я.
– Расскажите о самых важных людях в вашей жизни, – быстро произносит он.
Я сразу думаю о Шарлотте, которая по-прежнему находится в моем доме и не подозревает, что только что сидела рядом с убийцей, возможно, даже психопатом. О Норберте, который сейчас неизвестно где и, наверное, опять сердится на меня. О родителях. О сестре. Которая давно мертва и которая после смерти стала самым главным человеком в моей жизни. Навязчивой идеей, от которой невозможно избавиться.
Love, love, love, la-da-da-da-da.
– Это в основном люди, связанные с моей профессией, – говорю я. – Издатель, литературный агент, сотрудники издательства, несколько друзей.
Достаточно обтекаемо. Сойдет. Теперь моя очередь. Начну с невинных вопросов, чтобы посмотреть, как Ленцен отвечает, когда спокоен, а потом перейду к провокационным. Так действуют, когда проверяют человека на детекторе лжи.
– Сколько вам лет? – спрашиваю я.
– А сколько бы вы мне дали?
– Я задала вопрос.
Ленцен ухмыляется.
– Пятьдесят три.
Он прищурился.
– У вас есть кто-нибудь? – снова спрашивает он.
– Нет.
– Вот как!
Меня это раздражает.
– Вот как? – сердито переспрашиваю я.
– Ну, как же. Такая молодая, – говорит Ленцен. – Красивая. Успешная и знаменитая. И при этом одинокая. Как вам удается описывать отношения между людьми, если у вас самой нет никаких отношений?
Стараюсь не обращать внимания на то, что он говорит. Мне понятно, что все это означает. Например, его утверждение, что я красивая.
– Моя очередь, – спокойно говорю я.
Ленцен пожимает плечами.
– Где прошло ваше детство? – спрашиваю я.
– В Мюнхене.
Он откидывается на спинку стула – защитная реакция. Возможно, мои невинные вопросы оказались для него более неприятными, чем он думал, и он не хочет себе в этом признаваться. А это еще только начало. Впрочем, сейчас его ход.
– Как вам удается описывать отношения между людьми, если у вас самой нет никаких отношений?
– Я писательница. Я просто умею это делать. И потом – я ведь не всегда жила так, как сейчас.
Моя очередь.
– Вы один ребенок в семье?
Легкий удар под дых. Очевидный намек на мою мертвую сестру. Он должен понимать, что я приближаюсь к главной теме. Но Ленцен и ухом не ведет.
– Нет. У меня есть старший брат. А у вас? – спрашивает он.
Железные нервы. Стараюсь справиться с волнением.
– Есть, – спокойно отвечаю я.
– Брат или сестра?
– Сейчас моя очередь спрашивать, господин Ленцен.