Глаза Куэйда напоминали в этот момент змеиные.
— Держу пари, ты своей самоуверенностью что-то скрываешь.
— Ага, ночные кошмары, что постоянно меня мучат.
— Не исключено, причем кошмары эти жуткие.
— Тогда валяй, поведай нам о них. А мы послушаем…
— Откуда же мне знать твои кошмары?
— В таком случае поведай о своих.
Куэйд заколебался.
— Видишь ли, — наконец проговорил он, — это предмет, не подлежащий анализу.
— Не подлежит анализу моя задница! — отбрила его Черил. Стивен не смог сдержать улыбки: анализировать задницу Черил было занятием действительно глупейшим, скорее, следовало на нее молиться. Куэйд, тем не менее, не сдавался:
— Мои страхи — мое личное дело, и в более широком контексте они лишены смысла. Если хочешь, образы, возникающие в моем мозгу, являются лишь отображением моего страха, своего рода семантическими знаками, передающими тот ужас, что и является глубинной сутью моей личности.
— У меня тоже возникают образы, — неожиданно встрял Стив. — Некоторые эпизоды из детства. Они заставляют меня задуматься о…
Стив запнулся, поняв, что чересчур разоткровенничался.
— Какие эпизоды? — уцепилась за него Черил. — Неприятные воспоминания, да? Ну, например, как ты упал с велосипеда или что-то в этом роде?
— Да, похоже на то, — кивнул Стив. — Временами подобные эпизоды вспоминаются помимо моей воли, как бы машинально, когда я ни о чем таком не думаю.
— Вот именно, — удовлетворенно хмыкнул Куэйд.
— Это есть у Фрейда, — заметила Черил.
— Чего-чего?
— Фрейд, Зигмунд Фрейд, — повторила Черил тоном, каким обычно говорят с малыми детьми. — Ты, вероятно, о нем слышал…
Куэйд скривился с нескрываемым презрением.
— Эдипов комплекс тут абсолютно не при чем. Страх, что таится в глубинах человеческой души, присутствует там задолго до того, как мы осознаем себя как личности. Зародыш в материнском чреве ухе знает, что такое страх.
— Тебе это известно по собственному опыту? — подковырнула его Черил.
— Может быть, и так, — невозмутимо парировал Куэйд.
— Ну и как там, в материнском чреве?
Усмешка Куэйда словно говорила: "Я знаю кое-что такое, о чем ты и понятия не имеешь".
Усмешка эта очень не понравилась Стиву: было в ней нечто зловещее, предвещающее что-то такое фатальное.
— Трепач ты, только и всего, — подвела итог Черил, поднимаясь со стула и глядя сверху вниз на Куэйда.
— Может, и в самом деле трепач, — согласился вдруг тот как истинный джентльмен.
* * *
Довольно неожиданно все споры между ними прекратились.
Не было больше разговоров о ночных кошмарах и их глубинной сути. В течение последующего месяца Стив видел Куэйда крайне редко и неизменно в компании Черил Фромм, с которой тот был подчеркнуто вежлив, даже уважителен. Он даже перестал носить свой кожаный пиджак лишь потому, что, по ее словам, ей отвратителен запах мертвых животных. Столь внезапная и крутая перемена в их отношениях весьма озадачила Стивена, но он в конце концов довольно примитивным образом отнес ее на счет сексуальных мотивов. Сам Стивен девственником не был, однако женщина оставалась для него великой тайной матушки-природы, существом столь противоречивым, что понять его не в силах человеческих.