Вряд ли это здание было красивым, но даже по его остаткам можно было догадаться, что оно обладало какой-то притягательной силой. Его обветренные камни не вписывались в окружающий кирпич и бетон, но участь осажденного (рабочие рвались в бой; бульдозер наготове, жадный до камней) придавала ему некое очарование.
Кое-кто из рабочих заметил, как она стояла и смотрела на них, но не попытался удержать, когда она прошла через сквер к главному входу в церковь и заглянула внутрь. Интерьер, лишенный декоративной кладки, кафедры, скамей, купели и прочего, был просто каменным помещением, не создающим никакой атмосферы и не вызывающим эмоций. Впрочем, кто-то все же нашел там нечто интересное. В дальнем углу церкви спиной к Элейн стоял человек и пристально разглядывал землю. Заслышав шаги, он виновато обернулся.
— О, — сказал он, — я зашел только на минутку.
— Ничего страшного, — ответила Элейн. — Похоже, мы оба вторглись в чужие владения.
Мужчина кивнул. Он был одет скромно — даже невзрачно, — выделялся только его зеленый галстук-бабочка. Черты его лица, несмотря на своеобразный стиль одежды и седые волосы, были на удивление невозмутимыми, как будто ни улыбка, ни хмурые морщины никогда не нарушали их совершенного спокойствия.
— Довольно грустная картина, не так ли? — сказал он.
— Вы бывали раньше в этой церкви?
— Приходилось как-то, — ответил он, — но она никогда не была популярна.
— Как она называется?
— Церковь Всех Святых. Скорее всего, была построена в конце семнадцатого века. Вы интересуетесь церквями?
— Не очень. Просто я увидела дым и…
— Сцена разрушения всем нравится, — сказал он.
— Да, — отозвалась она, — наверное, вы правы.
— Все равно что наблюдать за похоронной процессией. Только не своей, верно?
Она что-то пробормотала в ответ, но мысли ее были уже далеко. Опять клиника. Опять боль и заживление. Опять ее жизнь, спасенная лишь ценой другой, несостоявшейся жизни. Только не своей.
— Меня зовут Каванаг, — он шагнул к ней и протянул руку.
— Рада познакомиться, — ответила она. — Я Элейн Райдер.
— Элейн, — сказал он, — замечательно.
— Вы, очевидно, пришли взглянуть в последний раз на это место, прежде чем оно навсегда исчезнет?
— Да, вы правы. Я тут разглядывал надписи на каменных плитах, на полу. Некоторые из них весьма красноречивы. — Он смел ногой строительный мусор с одной из плиток. — Жаль, если все это пропадет. Уверен, что они просто раздробят эти камни, когда начнут вскрывать пол…
Она взглянула под ноги на плитки, разбросанные тут и там. Не все были надписаны, на многих из них просто имена и даты. Но были и надписи. Одна, слева от того места, где стоял Каванаг, содержала почти стертый рельеф, изображающий перекрещенные наподобие барабанных палочек берцовые кости, и краткую фразу: искупи время.