– Уже простила, и ты меня прости.
– За что? – опешил он.
– За то, что несправедливо обижала, обманывала. За то, что не любила так, как ты того заслуживаешь. Знаешь, наши отношения с самого начала были ошибкой, уж лучше бы мы так и оставались друзьями.
– Мы же собирались пожениться.
– Свадьба все равно не состоялась бы. Не только из-за того, что произошло с Мышкой, не вини себя. Ты еще встретишь девушку, которая сделает тебя счастливым… Ну, я пойду? Первый рабочий день, не хочу опаздывать.
Я направилась к метро.
– Маша! – истошно заорал Макс.
Я обернулась.
– Посмотри на меня внимательно! Посмотри, потому что больше ты меня никогда не увидишь! Слышишь? Никогда в этой жизни! – с пафосом воскликнул Макс.
Я увидела его ровно через неделю. На драном диванчике под рогами. Макс принес мне забытую расческу. Он снова просил прощения, канючил, а потом визжал, что я сама во всем виновата. Эти соседские рога в коридоре определенно плохо на него влияли.
Когда уговоры не подействовали, посыпались традиционные эсэмэс с угрозами. В конце концов, он явился ко мне в дом, как судебный пристав, с описью имущества. Изъял кудрявую зубную щетку, расческу, засохший крем для обуви и Друрию. Содрал со стены подаренные им полки и обещал вернуться за настольной лампой, что показалось совсем уж странным, ведь ее я купила на собственные деньги.
Вот уж правду говорят: хочешь узнать своего мужчину по-настоящему, расстанься с ним.
На работу я все-таки опоздала. Но, скажу сразу, все прошло хорошо! Аркадий Георгиевич принес мне публичные извинения. Правда, потом публично отругал за самовольно взятый отпуск и почему-то обозвал нашу редакцию публичным домом.
– Когда хотят, приходят, когда хотят, уходят! Здесь вам не бордель, а приличная организация с жестким рабочим графиком, – проорал он и выскочил из редакции, хлопнув дверью.
Больше в этот день в офисе его никто не видел.
– Машуля, отлично выглядишь! Ну, как там турецкие мачо? – Меня окружили Викуля, Эльвира и еще несколько человек.
Коллеги вели себя как ни в чем не бывало. Традиционные поцелуи в воздух около щеки, вопросы о поездке и дежурные шутки посыпались, как горох из мешка. Я тоже целовала воздух и вежливо улыбалась в ответ, но сердце оставалось холодным и безразличным. Теперь я знала цену всем этим офисным любезностям.
Когда ажиотаж вокруг моей персоны поутих и коллеги разошлись по местам, я подсела к Аполлинарии. Вооруженная красной ручкой, она правила чей-то текст.
– А у меня для вас небольшой презент. – Я положила перед начальницей большую коробку турецких сладостей.