«Бедный мой Таппи, – думала миссис Флиндерс-Кроуфорд, очаровательная в полотняном костюме и милой шляпке, – как он страдает, бедняжка. А эти сопливые мальчишки каждый раз ухмыляются, когда он перехватывает мяч, идущий за границу поля».
Когда мяч снова ударился в ногу полковника и отскочил к калитке, жена сочувственно отвела глаза и со скучающим любопытством оглядела собрание. Кто этот молодой человек, разговаривающий с медсестрой? Она его точно где-то видела, такое лицо невозможно забыть: смазливый до крайности, что юноше не подобает. Не ее тип, конечно, ей нравится нечто более забавное, но все же…
– Марк! – обратилась она к сыну, сидевшему возле нее на земле. – Что за учитель беседует с мисс Фосетт?
– Где? А, это не учитель, мам. Ты же знаешь, кто это.
– Если бы я знала, я бы тебя не спрашивала.
– Это герцог.
– Кто?
Это слово пробудило в миссис Флиндерс-Кроуфорд весь ее небольшой снобизм.
– Во вчерашней пьесе. Актер, изображавший герцога.
– А! – Миссис Кроуфорд тут же преисполнилась неприязнью к молодому человеку, который мог быть преподавателем в волшебном колледже ее мечты, но не стал им. – Непонятно, что он делает здесь сегодня.
– Они все здесь. Смотри, вон еще артисты, вон в том углу!
– Не показывай пальцем, Марк. Я совершенно этого не понимаю.
– Уинтрингем говорит, им пришлось остаться тут из-за убийства.
– Марк, не болтай глупостей, – утомленно попросила миссис Флиндерс-Кроуфорд, и Марк воздержался от дальнейших объяснений.
Мать смотрела на него хмуро, и вид у нее был озадаченный. Она надеялась, что Марк перерастет манеру ляпать первое, что придет в голову, есть в этом смысл или нет. Говорят, маленькие дети не знают различия между правдой и вымыслом, но она думала, что в возрасте Марка какое-то понятие об этом должно быть. Надо бы обсудить это с Таппи.
Взрыв аплодисментов снова вернул ее внимание к игре. Ее муж, уязвленный очередным ударом в раненую ногу, бросил мяч прямо и чуть не положил конец удачному партнерству у калитки. Счет достиг уже восьмидесяти одного, но время начинало поджимать.
В другом конце зрительского ряда Джудит Ридсдейл присела рядом с миссис Кокер.
– Чувствуете мучительное раздвоение? – спросила она улыбаясь.
– Ужасное. Стараюсь оставаться нейтральной.
– А где другие ваши сыновья? Обычно вся семья к вам прилипает как пиявки, когда вы приезжаете.
Миссис Кокер ответила не сразу.
– Наверное, я предатель, – наконец произнесла она, – но вам можно доверять и вы меня мальчикам не выдадите, а знать это, мне кажется, вам следует. Очевидно, ученики проведали об этом ужасном деле в странствующей труппе.