– Почему? – спрашиваю я Ду–Ду, все еще смотря на Эйви.
Все молчат. Напряжение настолько велико, что, кажется, будто я сижу на солнцепеке. Эйви произнес что–то на иврите и, конечно же, я ничего не поняла. Мое знание иврита не превышает пяти слов. Он знает это. Снотти знает. Черт, они все знают.
Я чувствую себя летающим пауком, который залетел в дом и не может найти выход. Я не паук и не муха. Я что–то среднее.
Ребята начали спорить. Одновременно. Очень сильно. Такое впечатление, будто я на фестивале мокроты, потому что в каждом слове есть звук “Х”, исходящий из самой гортани.
Было бы здорово знать, о чем они говорят. Они обсуждают, почему Эйви меня ненавидит? Кажется, да. Но они спорят.
Очевидно, Эйви и Снотти меня ненавидят. Я рада, что другие ребята более приветливы. Каждый раз, когда О’Дейд что–то говорит, он наклоняется все ближе к Снотти. Интересное наблюдение, над которым я могу потом подумать. Любопытно, что в ней есть такого, что привлекает всех мальчиков? Каждая девушка может наштукатурить черным все лицо.
Я поднялась, готовая спуститься с этого тюка сена. Рядом с Эйви и Снотти я чувствую себя неудобно.
– Хочешь пойти с нами в поход? – спросил Ду–Ду.
Я вопросительно подняла брови, но прежде чем я успела ответить, Эйви меня перебил:
– Mah pee tome!
– Llama low? – спросил Ду–Ду у своего друга
>21.
– Алло? Почему бы вам не поговорить на английском? Разве вы не понимаете, что это грубо общаться между собой, пока я нахожусь рядом с вами?
Офра, откинувшись на локти, кивнула.
– Она права.
Я моргнула. Я готова расцеловать эту девушку в губы за то, что она поддерживает меня. Хотя я не отношусь к этому типу. Но если она это сделает, я ее поцелую.
Эйви простонал.
– Я не пойду.
– Ты сказала своему парню, что пойдешь с ним. Я слышал твой телефонный разговор, – с вызовом сказал Эйви.
Думай быстрей, Эми. Он преследует свою цель.
– Да, конечно, я пойду только с ним. Митч стал бойскаутом примерно в пять лет.
Снотти присвистнула.
– Эми, ты сочиняешь разные сказки, что бы хорошо выглядеть. Что правда, а что ложь? Эйви прав на счет тебя.
Тишина. Мое терпение на исходе.
Я знаю, что не стоит ссорится с тем, с кем живешь в одной комнате. И я знаю, что, вероятно, не совсем хорошо нападать на свою кузину на глазах у свидетелей. Возможно, из–за языкового барьера она даже не поймет меня. Я ничего не могу поделать, меня переполняет адреналин.
Даже сейчас, когда я сама себе говорю успокоиться и попридержать рот на замке, я слышу собственный голос:
– Ты не устала вести себя как сучка? С тех пор, как я тебя знаю, ты обращаешься со мной, как с куском дерьма, – я пытаюсь остановиться, но мой рот не затыкается. – Я на дух тебя не переношу, твои короткие рубашки и облегающие штаны… О! У тебя ничтожная грудь! Это же правда, не так ли?