Все было, как и тогда, в первый раз. Лжеслепец свистнул в два пальца, и сразу подкатила та самая рухлядь на колесах, с фанерками вместо выбитых боковых окон. За прошедшие два года этот катафалк еще более обветшал, одна дверца совсем перекосилась, багажник вообще отвалился, и вместо него было приделано нечто наподобие кузова.
И водитель был прежний, все тот же горбун, но теперь, надеясь, что нынче все пройдет, как задумано, он, Васильцев, уже смотрел на этот горб по-другому. Нынче вполне могла произойти смена монархов, и можно было догадаться, кто их сменит, так что в этом горбе он видел что-то даже по-королевски величественное.
Снова, как и тогда, лжеслепец сел в машину на приставное сиденье, снова завязал Юрию и Кате глаза.
На этот раз машина колесила по Москве еще дольше, чем тогда, но он, Юрий, знал, что конечная точка маршрута будет та же самая.
Наконец остановились. Повязки с них сняли, хотя могли бы и не снимать – вокруг все равно была непроглядная тьма. Юрий и Катя на ощупь выбрались из машины, и кто-то – кажется, горбун – сразу начал их обыскивать. Достав авторучку у Юрия из внутреннего кармана, спросил:
– Пясатель?
– Журналист, – зачем-то соврал Васильцев.
– Хорош врать! – был ответ. – А то мы не знаем, кто ты есть, Васильцев, на самом деле! Что-то я, кстати, камешков на вас двоих не обнаруживаю.
– Не тебе предназначены – вот потому и не обнаруживаешь, – буркнул Юрий.
– Как знать, как знать, кому предназначены, – отозвался горбун. Из этого можно было сделать вывод, что они с Катей не ошиблись – кое-кто тут явно ожидает скорого государственного переворота. – И все же – камни-то где?
– Когда будет надо, появятся, уж будь уверен.
– Ну смотри, Васильцев, смотри. Если соврал – знаешь небось, что с вами будет?
– Знаю, – кивнул Юрий и положил авторучку на место.
…И тут вспыхнул свет, настолько ослепительный, что Васильцев на какое-то время потерял зрение. Да, электричества здесь не жалели – вероятно, втихаря подключились к сети метрополитена.
Наконец, несколько притерпевшись к этому свету, Юрий огляделся и увидел, что с прошлого раза здесь все переменилось – видимо, в соответствии со вкусами новых владык. Посреди огромной залы находился большущий бассейн, и в нем плескались в чем мать родила какие-то наяды весьма неприглядного вида.
Двойной трон монархов, Луки и Фомы, короля нищих и императора помоек, располагался по другую от Юрия сторону бассейна, только одеты монархи на сей раз были в римские тоги, и на головах у них сидели лавровые венки. Рядом стояла челядь, видимо, из числа самых приближенных, тоже одетая в тоги. Все это выглядело по-римски величественно. Однако, приглядевшись, Юрий отметил, что вода в бассейне грязно-желтоватая – ее, наверно, спустили из труб центрального отопления; что наяды престарелые и вислогрудые; что тоги приближенных сотворены из асбеста, которым утепляют те же трубы; в общем, вся эта роскошь была весьма второсортная. И только сами монархи были одеты в настоящие шелка – не иначе как их подданным удалось спереть для этого шторы из какого-то дорогого ресторана.