— Да что с тобой? Если собираешься так себя вести лучше иди домой, Скай! Думаешь, от твоего поведения, кому-то станет лучше? Она позвонит моим родителям, и будет жаловаться на тебя…
— Мне все равно, ясно?! — я повысила голос. — Ты можешь понять, что мне все равно что она будет делать, я не хочу ее видеть, я не хочу ходить в школу, не хочу дышать с этой женщиной одним воздухом!
По-моему, Эшли думала, что я слетела с катушек. Она всплеснула руками:
— Если ты не можешь контролировать себя, иди домой.
Они все уже достали меня — тетя и дядя, Эшли… они совершенно ничего не знают, не понимают, но продолжают вести себя так, словно хорошо разбираются в ситуации.
— Скай, скажи, в чем дело? Хочешь пойдем домой?
Я облокотилась о стену, опуская голову на грудь.
— Я очень устала… очень.
Эшли вздохнула.
Если и было что-то, что она хотела мне сказать, то не находила нужных слов.
Я прокручивала в голове мысль о том, как я скажу ей, что мисс Вессекс — мать Кэри Хейла, и как я скажу ей, что она убила Тома и Еву.
Как только я открою рот, она окажется в большой опасности.
— Извини меня за то, что я сказала сегодня утром.
Я собралась ей ответить, но не успела. Над нашими головами раздался неприятный голос секретаря мисс Вессекс, из громкоговорителя:
— Эшли Хардман, пожалуйста пройдите в кабинет директора.
Как только я открыла дверь в прихожую, услышала, как тетя Энн зовет меня. На самом деле я думала уж сегодня-то она точно не будет со мной разговаривать, но все происходило так же, как и всегда — она делала вид, что ранее ничего не случилось. Словно мисс Вессекс не звонила ей, чтобы сказать, что я наказана, словно она не звонила ей, чтобы оповестить, что попросила Эшли присматривать за мной в школе, потому что ей не нужны от меня неприятности.
Я вошла на кухню.
Тетя стояла у плиты, ко мне спиной, и это было удачей, потому что я не знала, как ей смотреть в глаза.
— Скай, поможешь мне с ужином?
— Я должна идти на работу в пять часов, — напомнила я. Тон был мрачнее чем я предполагала, поэтому пришлось добавить: — Но я могу помочь сейчас с… тем, что вы делаете.
— Хорошо, — она была невозмутима. Лучше бы накричала на меня. — Но сначала переоденься и пообедай.
В моей груди свернулось дурное предчувствие, когда я поднималась в башню, и я не могла понять, чем оно вызвано, потому что есть столько вещей, которые постоянно меня тревожат, и с которыми я не могу просто разобраться. Но когда я вошла в свою комнату, и увидела Эшли, сидящую рядом с моим письменным столом, я поняла, что предчувствие было вызвано этим.