– Какие?
– Отвезти вашу племянницу в больницу.
– И?
– И думать, как объяснить родителям ее смерть.
Реальность начала плыть.
Его голос доносился до меня откуда-то издалека, как через плотное полотно.
– Но вы же меня оттуда заберете?
– Как-нибудь да извлеку, – уклончиво ответил он.
– Это как понимать?
– Так, что, может быть, вы явитесь сюда по кусочкам.
– А потом вы меня соберете, польете живой водой, и я оживу? – попытался пошутить я. Что мне еще оставалось?
– Нет, – серьезно ответил он. – Это сказки.
А потом щелкнула вспышка фотоаппарата.
И меня поглотила темнота.
* * *
Я открыл глаза.
Передо мной была стена в квартире профессора – кусок обоев и застекленный шкаф с книгами.
Я повернулся.
Передо мной снова была та же стена.
Кусок обоев и застекленный шкаф с книгами.
Я несколько раз провернулся вокруг своей оси, но ничего не менялось.
Кусок обоев и застекленный шкаф с книгами.
Я провернулся еще раз.
И столкнулся лицом к лицу с женщиной.
Ее латунный нос тускло поблескивал.
– Привет, – сказал я ей.
Она смотрела на меня, наклонив голову – точь-в-точь как тот мальчик, таз… как его звали?
– Не надо, – сказал я.
Она молча продолжала смотреть на меня.
А потом она открыла рот.
И закричала.
Я успел зажать уши руками, но даже так меня скрутило болью вплоть до желудка.
Я упал на колени.
Я не слышал ничего, но чувствовал, как на меня осыпаются осколки стекол из шкафа, вспучиваются обои.
Когда я поднял голову, ее уже не было.
Только что-то колыхалось там, где-то внутри – где-то в глубине куска обоев и застекленного шкафа с книгами.
Я протянул руку.
И прошел сквозь.
Я шел сквозь долго, бесконечно долго, узнавая куски своей квартиры: тумбочка, телефон, шкаф… шкаф, тумбочка, телефон… и мозаика, рассыпанная и собранная в произвольном порядке.
А потом снова вышел сквозь.
И тут на меня навалился запах. Точнее, даже вонь. Отвратительная, ужасная вонь, равной которой мне еще не попадалось. Это была дичайшая смесь гнили, разложения и гноя, которая проникала через нос и растекалась липкой влагой в желудке.
Несколько длинных, невероятно длинных теней стояли и наблюдали за мной.
– Эй! – крикнул я. – Я ищу желтыр… жел… Женщину с собакой!
Они продолжали молчать.
– Я не хочу причинить ей зла… – пробормотал я, впрочем понимая, как это глупо выглядит. Чем я, человек, мог навредить им, духам (или кто это там были они), – да еще и на их территории? Скорее уж, я должен молить их, чтобы они пропустили меня. – Я могу пройти? – спросил я, пытаясь придать голосу твердость.
Они молчали.
– Я хочу пройти.
Молчание.
– Я должен пройти.
Они не шевелились.