Щелоков даже похлопал разгневанного "амбала" по предплечью и успокаивающе разъяснил, что все наше ограбление проходило под контролем милиционеров.
- Вот только наличие ножа не учли… - министр недоуменно покачал головой, что, собственно, и вызвало пространное разъяснение Чурбанова "про дураков":
- А так у них теперь к разбою плюсуем "вооруженное ограбление" и "валюту"… И здравствуй "солнечный Магадан" годков на десять-двенадцать… - закончил свои "подсчеты" Юрий Михайлович.
- Юра! Да, пусть они там хоть заживо сгниют, - расслабленно, но по-прежнему кровожадно, прокомментировала Галина Брежнева, потягивая из большого бокала янтарный коньяк.
- Туда им и дорога… - поддакнула подруге Щелокова. Она пила красное вино и, внешне, выглядела совершенно трезвой.
Напряженный, как струна, бармен, внимательно следил за нашим столиком, держа наготове коньяк и вино, а в дверях бара маячило "ночное руководство" гостиницы, потрясенное подобным высокопоставленным визитом.
Что характерно, из мужчин алкоголь пил только перенервничавший Клаймич. Он периодически чокался с Брежневой и, видимо этим, вызвал ее заметное расположение. Светлана Щелокова, вообще, на контакт шла гораздо тяжелее и было явно умнее, дочери генсека. Или осторожнее… Хотя закончили жизнь обе так, как не пожелаешь и врагу. Мдя…
- Витюшь, ты чего-нибудь нового сочинил? - неожиданно спросила Щелокова, как-будто подслушав мои мысли о ней.
Я вздрогнул и… улыбнулся:
- Еще одну песню для милиции и одну для нашей группы… "про любофф"! - я скорчил дурашливую гримасу, демонстрируя свое отношение к "любоффи", - мы ведь потому и в Москву все приехали, что тут третья солистка отыскалась, вроде…
- Так тебе и самому надо в Москву переезжать, раз солистки отсюда, - резонно заметила Светлана Владимировна.
- Да… надо бы… - протянул я, пожав плечами.
- Ты бы помог, а… Николай Анисимович?! - окликнула мужа Щелокова.
- Поможем, поможем… Этому "герою", как теперь не поможешь… - ворчливо откликнулся министр.
- Да, бог с ним… с его "геройством", песни-то отличные пишет… - настойчиво заметила министру супруга.
- Отличные, да… - не стал спорить тот, и поднялся из-за стола - поздно уже, давайте разъезжаться… А вы… - он неопределенно окинул взглядом меня, Леху, Клаймича и Завадского, - приезжайте ко мне на Огарева, завтра… сегодня уже… часикам к шести…
Девушка взяла, видимо, самую высокую ноту и я очнулся…
"Как на шоу "Голос"… Последний аргумент и ты нажимаешь кнопку… Да, это, однозначно, наш вариант!".
Григорий Давыдович оторвался от клавиш рояля, вежливо изобразил аплодисменты и обернулся… ко мне. Так же обернулись и все остальные, поскольку я устроился на последнем третьем ряду. Собственно, поэтому мой позорный сон и остался незамеченным.