Меня несли на плечах четверо мужчин, следом ехал эскорт всадников. Я слышала чьи-то голоса, тихую музыку. Наш кортеж миновал строй пехотинцев, группу кавалеристов, золотую колесницу Пора — думаю, там сидел его двойник.
К нам приблизились конники-македонцы. Я узнала Гефестиона! Слуги Пора опустили дверь на землю и ушли. Солдаты развязал и меня, вынули кляп.
— Александр! — воскликнула я. — Где Александр?
Я вскочила. Ноги пронзила адская боль, и я рухнула на землю.
— Александр вернулся, — ответил Гефестион.
Я похолодела от ужаса: царь мертв.
Солдаты усадили меня в паланкин и понесли. Фаланги Александра приветствовали меня, как полководца-триумфатора. Я увидела украшенный золотом и жемчугом царский шатер, и на глазах у меня выступили слезы. Шатер охраняли солдаты Александра. Четыре амазонки приняли носилки и внесли меня в шатер. Александр лежал на деревянной двери со стрелой во лбу. Алестрия стояла рядом.
— Александр не умер. Ты, Ания, вернулась ко мне! Я самая счастливая женщина на свете, — с улыбкой произнесла царица. Она плакала. Слезы текли по щекам, капали на руку царя.
Пор знал: если он убьет Александра, македоняне и персы вернутся, чтобы отомстить. Ему было известно, что стрела, поразившая лоб Александра, нанесла ему смертельную рану.
Александр еще дышал, но он был обречен.
Пор предложил своим врагам тело их царя в обмен на мир.
Гефестион договорился с Лором: армия Александра покинет Индию, богатства будут поделены, македоняне оставят Пору завоеванные ими города, а он умолчит о ране и пленении Александра и будет утверждать, что царь жив.
Армия Пора ушла.
Армия Александра окружила лагерь стеной копий.
Гефестион перевез тело Александра в закрытом паланкине. Он жег толстые свечи, чтобы освежить воздух. С помощью магнита он осторожно и умело извлек наконечник стрелы из раны, закрыл отверстие порошком из слоновой кости и прикрыл лоскутом кожи, взятым с ноги Александра. Три дня царь лежал в темноте. Его сердце билось, но он не говорил и не открывал глаз.
Алестрия оставалась в своем шатре. Она не ела. Ее глаза были закрыты, но она не спала. Она молилась.
Огни жмутся друг к другу. Сливаются воедино и взрываются. Огни стелются по земле, подпрыгивают, кружатся. Они черные, угрожающие, ледяные. Я блуждаю в мире огней и не знаю, кто я. Делаю несколько шагов, поворачиваю, бегу, перехожу на шаг. Кто я? Я ощупываю тело — оно мое, хоть я его и не знаю.
Огни бросаются ко мне, отступают, растекаются по земле. Мне не страшно. Огни кажутся знакомыми. Они приветствуют меня неистовой пляской.