Я отправилась к торговцам специями, чтобы сделать запасы на год. В терракотовых горшках синий, желтый, шафрановый, оранжевый, лиловый, лилово-оранжевый, переливы зеленого смешивались с оттенками желтого и многообразием белого. Цены на специи упали. Я предугадывала великую перемену. Я последовала за царицей к рядам с тканями. Они касались моего лица, ласкали ладонь. Грубые, мягкие, тонкие, плотные, прозрачные, непроницаемые, блестящие, линялые, белые, черные, зеленые, синие, оранжевые, красные, они колыхались на ветру и полыхали на солнце. Я была очарована, ослеплена и опустила глаза к земле. Дочери Сиберии не могли себе позволить такой роскоши.
Мы обогнули шатер и оказались перед горшечными рядами. На земле громоздились вазы, кратеры, блюда, расписанные геометрическими узорами. Сидевшие на коврах кочевники что-то бурно обсуждали, размахивая руками. Для подсчетов они использовали разноцветные камешки, сделки совершали в последний день.
За горшечным рядом начинался невольничий рынок. Мужчины в набедренных повязках, скованные по рукам и ногам, сидели на земле с отрешенными лицами, но стоило кому-нибудь подойти, и в их глазах загоралась ненависть, они готовы были кинуться, укусить, вцепиться в горло.
Под полотняным навесом, где торговали растениями, царили прохлада и диковинные ароматы. Экзотические цветы с загадочными названиями притягивали к себе мою царицу. Она шла медленно, уходила и возвращалась, останавливалась у поправившегося растения и долго вглядывалась в него, словно пыталась запечатлеть в памяти навечно.
Солнце клонилось к закату. Мы возвращались назад, насладившись прогулкой, но с пустыми руками. Амазонки никогда не покупают ничего роскошного, мы довольствуемся необходимым.
В квартале харчевен были натянуты шатры, где сошедшиеся на одну ночь пары находили приют за три черных камешка. Люди пили теплое молоко и хмельные напитки, ели жаренное на вертелах мясо. Блеяли привязанные к столбам козлята, лаяли собаки. Громче других звучал в толпе общий для всех племен степи язык купли-продажи.
Мужчины и женщины замолкали и расступались перед царицей амазонок. Она была невысока ростом, но от нее исходило сияние, подобное солнечному свету, предвещающему счастливый трудовой день. Густые брови, черные глаза и пухлые губы свидетельствовали о неукротимости натуры. По примеру повелительницы мы отгораживались от чужого любопытства, кутаясь в нашу гордость, как в роскошную мантию.
Наша царица была молода, но ее почитали и боялись. Красота правительницы не блекла от наговоров недругов, слухи придавали ей ореол тайны. Об амазонках ходило множество легенд. Мы будто бы похищали мужчин, становились их женами, а наутро после брачной церемонии убивали. Еще говорили, что чрево царицы амазонок делает воинов непобедимыми, потому-то многие и рискуют жизнью, чтобы изведать ее ласки. Женщины в толпе смотрели нам вслед с опаской, мужчины посмелее подмигивали. Заходящее солнце опалило небо и закатилось, тень укрыла лица людей. В сгущавшихся сумерках глаза блестели, как звезды в ночи, обращаясь к нам с безмолвным призывом. Если амазонка хотела ответить, она отделялась от сестер и, как орел добычу, хватала понравившегося ей мужчину или женщину.