Покурили, и лодка с тихим плеском весел вышла в Волгу. Подхватила струя и понесла вниз по Волге…
Жеребец правил к левому берегу… Бекет как сторож-столб стоит у выхода Усы. Насупились синие справа горы… Течение под правым берегом подмывает яр…
— Максим, смотри вперед.
— Есть, — тихо ответил Максим.
— Тут есть проран. Пройдем прораном?
— Лодка на трех четвертях сидит[31].
— Пожалуй не пройдем. Стой грести. Молчи. Слышишь, Максим?
— Слышу. Мотор стучит. Снизу. Их. Тут нашей быть не может… Дозорное судно…
— А может прошмыгнем?
— Пускай мотор скорей, — засуетился Ладушкин.
— Я те пущу! Не смей, — тихо остановил Максим.
Стук мотора слышней. Голоса. На Волге в тихий вечер говор слышно с берега на берег. Сейчас из-за рынка вывернется встречное судно.
Жеребец заводит свою лодку к берегу— под самый яр, где подмытый вековой осокорь упал вершиной в Волгу и купает ветви. Вода шумит, играя его листвой.
— Заметят— все равно! Максим, иди на руль. Я приму их на себя… Стой на месте. Держись за дерево! А потом — смотри, что делать.
— Есть!
Жеребец быстро разделся донага, перешагнул в бударку, взял весло, отвязался, оттолкнул и, подгребая, стрелой понесся на средину Волги к низу…
— Ложитесь все, — приказал Максим.
— Зачем это он веслом стучит? — с испугом говорит Степан.
— Затем и стучит, чтоб услыхали, коли не видят…
Из-за рынка показалась длинная моторная лодка.
— «Как щука — должно быть путейский дизелек»[32]—говорит тихо Максим.
Оттуда кто-то сдержанно сказал:
— Ваше благородие! Лодка по левому борту…
Звонко закричал со встречной лодки:
— Эй, лодка, стой! Стоп мотор!
Максим увидел, что Жеребец, не отвечая гребет к средине.
— Стой! Велю стрелять, — кричат со встречного судна.
Нет ответа.
— Огонь! — кричит все также звонко с лодки голос.
Ударил выстрел. Второй. Бударка опрокинулась, плывет вверх дном…
— Батюшки, сшибли Жеребца-то, — высунув за борт голову, говорит Ладушкин.
— Молчи, — шипит Максим, а то вот кокну по башке.
Дозорное судно пустилось на середину Волги догонять бударку, уносимую водой. Настигли.
— Опрокинулся, ваше благородие! — говорит солдат на «дизельке».
И слышен гулкий стук по днищу опрокинутой бударки вымбовкой или наметкой[33].
— Должно утоп. Прикажете, ваше благородие, перевернуть?
— Не надо. Зачем терять напрасно время. Вперед до полного, мотор!
— Есть, вперед до полного.
Качаясь на волнах, плывет вверх дном бударка, уносимая водой.
Дозорное судно пошло вверх полным ходом к луговой стороне. Миновало вдали то место, где упал осокорь, повернуло коренной за рынок. Моторный шум затих.
— Крути мотор — скорей, — тихонько говорит Максим.