— О, боже, — прошептал он. — Cista mystica!..
Кори вытянула шею. Резьба на крышке показалась знакомой. Она дотронулась до украшения, которое подарила ей мама. На подвеске красовалось в точности такое же растение, как то, что было выгравировано на крышке.
Бринстон сдвинул крышку. Внутри лежала закупоренная пробирка, а в ней — зеленый стебелек размером с тюбик губной помады. Он приподнял пробирку, чтобы было лучше видно. Стебель Радикса был увенчан черно-пурпурным цветком.
— Никогда прежде не видела ничего подобного, — пробормотала Кори, любуясь растением, которое считалось вымершим две тысячи лет тому назад. — Он прекрасен. Столько веков прошло, а он до сих пор существует.
— Всю жизнь ждал этого момента, — сказал Вёрм.
После этих слов он взял хрупкий сосуд в руки. Держа его на огромной ладони, ученый поглаживал стекло пальцем.
— Вы осознаете, какая сила заключена в этом маленьком стебельке? Какое он может дать превосходство? Человек, владеющий Радиксом, станет самым могущественным на земле!
— Вот почему я не смог отдать его Дельгадо. — Бринстон достал из кармана еще одну пробирку. В ней виднелся стебель, более бледного оттенка, тоньше и слабее на вид. — Помнишь, Эдгар? Это двойник, который ты изготовил.
— Да, очень приличная копия. Она сделана на основе рисунков из рукописи Войнича. Я создал эту игрушку, чтобы Джон имел представление, как выглядит настоящий Радикс.
— Стоит увидеть его, уже ни с чем не спутаешь. Однако он все равно помог, поскольку никто не видел Радикса на протяжении пятисот лет.
Бринстон уложил копию в коробку, спрятал в карман.
— Жаль, Джордан здесь нет.
— Она видела настоящий Радикс, — сказал Бринстон. — Я показывал его ей, когда мы возвращались из Колорадо.
— Что будешь с ним делать? — спросила Кори.
— Отдам Радикс тебе.
— О, Джон, — прошептала она. — Я не готова его принять.
— Бери. Радикс должен быть вместе с Сцинтиллой.
Вёрм осторожно открыл крышечку. Теперь стебелек лежал у него на ладони.
Кори закрыла глаза — сладчайший нежный аромат проник в ее ноздри. Изумительный завораживающий запах, одновременно и сильный, и успокаивающий. Никогда прежде она не сталкивалась ни с чем подобным.
— Сколько же великих людей мечтали держать его в руках? — проговорил Вёрм. — Гален[20] грезил о нем. Парацельс пожертвовал бы всем на свете, чтоб завладеть Радиксом. Авиценна и Аверроэс[21] жаждали изучить его легендарные свойства. Возможно, что даже Исаак Ньютон бросил бы физику и оптику, сделал бы эту реликвию объектом своих алхимических исследований. Декарт мечтал о нем, верил, что Радикс принесет славу его любимому католицизму. И задолго до обращения в другую веру Августин расквасил бы нос любому, кто осмелился усомниться в существовании Радикса.