в солнечных очках.
— Сегодня вечером мой брат и Дина Риверсайд довольно долго пробыли на балконе Южного портика. О чем они говорили?
— Я не прислушивалась к их разговору, сэр. Просто посоветовала им вернуться в Синий зал.
И опять без всякого выражения. Все равно что беседовать с куклой. Он всем телом подался вперед.
— Послушайте, Натали, меня беспокоит мой брат. Понимаю, это не входит в ваши обязанности. — Армстронг сделал паузу. — Но мне необходимо знать, о чем они говорили. Это очень важно, поверьте.
Она сглотнула слюну. Уже хорошо, хоть какой-то признак жизни.
— Я не очень-то поняла, сэр.
— И все равно, расскажите, что слышали.
Натали откашлялась, борясь с выработавшимся инстинктом.
— Слышала слово «Форчун». И еще мистер Армстронг упоминал о каком-то Радиксе, — это слово она произнесла, как «рейдикс». — Планировал отдать за него кучу денег.
— Сколько?
— Не знаю. Но он именно так и выразился — кучу. И еще добавил, что не хочет, чтоб вся эта история всплыла, потому что тогда грянет грандиозный скандал. Вот и все, что я слышала, сэр.
Армстронг встал, подошел к камину. Побарабанил пальцами по доске белого мрамора.
— А эта вещь, о которой они говорили? Как вы ее назвали?
— Радикс. Понятия не имею, что это такое, сэр. К тому же говорили они недолго. Вернулись в Синий зал на вечеринку.
Он устало потер веки.
— Спасибо, агент Хатчинсон. Можете идти.
Она отворила дверь и вышла из Овального кабинета в коридор. Президент смотрел на елку, стоявшую у окна, и думал о брате. Дилон был выдающимся бизнесменом, никогда не боялся рисковать. Прогорал несколько раз, но затем все наверстывал. Но здесь совсем другой случай. Провал Дилона ударит и по Белому дому. А ведь он, Армстронг, собирался переизбраться на второй срок. И уже прикидывал, какой стратегии будет придерживаться во время избирательной кампании. В ней нет места ошибкам младшего брата.
Он должен как можно больше узнать об этом Радиксе.
А также о том, что затевают Дилон и Дина.
Балтимор
19.55
Кори Кэссиди поведала свою тайну. Теперь настал черед Мака.
Двадцать дверей из комнаты отдыха в больнице Амхерста открывались в палаты пациентов. Днем санитары их запирали, вынуждая больных проводить время в комнате отдыха вплоть до отбоя. Кори заинтересовала двадцать первая дверь. Сотрудники вели себя так, точно ее и вовсе не существовало. И вот Мак вставил пластиковую карту в щель электронного замка. Щелчок, и дверь отворилась. Вниз вела белая лестница, они начали спускаться. От волнения мелкие волоски на руках Кори встали дыбом. Сейчас она увидит единственного пациента доктора Ашера.