Новорожденного назвали Володей. Поначалу он всем мешал, ведь к нему не готовились, его не ждали, он был случайным. Ребенка старались не замечать. Ханна не хотела обидеть мужа своей любовью к сыну. Она не смогла его полюбить, как любила старшего. Ребенок не был брошенным, но не стал центром семьи, как часто становятся «младшенькие». Он рос в семье, но как-то в стороне от всех. Казалось, сама судьба была настроена против него.
В то время в Александровской ферме многие держали скотину, а фасон всему поселку задавали две заядлые молочницы – Дрониха и Коваленчиха. Каким-то образом предприимчивым женщинам удалось сохранить коров в голодное время, они успешно промышляли в блокаду, обменивая парное молоко на золото и картины обреченных на смерть горожан. После войны они слыли самыми богатыми женщинами во всей округе. Если не сказать больше – во всем городе. Соломон купил у Дронихи двух телят и вырастил из них коров. Яков часто болел, ему требовалось полноценное питание, но Ханна тайком от мужа раздавала молоко бедным. Голодных после войны было много. Соломон видел, как жена уносит молоко из дома, но не препятствовал ей – он знал, что это не Ханна, это ее душа просит помогать людям. А с душой не поспоришь. С соседями жили дружно, часто выручая друг друга в житейских делах. Рождение нежданного сына не изменило течение жизни, все шло своим чередом. Незаметно в семье появился достаток. Сначала Соломон выкупил одну часть дома, затем вторую. Исполнилась его заветная мечта. У Ханны и детей наконец был собственный домик. Но счастье в семье длилось недолго. Вскоре наступил шестьдесят первый год. Однажды рабочую окраину посетил сам Никита Сергеевич Хрущев. Он приехал «в центр рабочего движения», на Обуховский завод, ведь именно с этого места начиналась революция. Хрущев решил создать на месте Александровской фермы фантастический город-сад. Вместо трущоб вырастет коммунистический рай. Заброшенная рабочая окраина превратится в золотую долину. Мы построим для людей благодатный край и назовем его Город Солнца. Примерно с такой речью выступил перед народом вождь, стоя на фанерной трибуне, наспех сколоченной местными властями, а внизу толпились люди – они слушали вождя, забыв обо всем на свете, ведь каждому хочется пожить при коммунизме. Хотя бы малую толику жизни. Окольными путями к Хрущеву пробралась старуха-акушерка – каким-то образом она обошла строгую охрану и пожаловалась вождю на неудавшуюся жизнь: дескать, домик совсем прохудился, фанерная крыша течет, а помощи от властей нет. Никакого уважения к фронтовикам. Хрущев выслушал старушку и одним взмахом правительственной руки решил проблему рабочей слободки. Ее не стало в одно мгновение. По мановению Хрущевской руки на месте старых ветхих домишек выросли аккуратные коробочки панельных пятиэтажек. Старая акушерка переселилась в квартирку-шкатулку со всеми удобствами и совмещенным санузлом. У Соломона отобрали дом и коров, сад и пристройки разрушили, ровно за один день разровняв землю из-под сада бульдозерами. Будто заветного дома и не было никогда. А взамен выдали ордер на квартиру в хрущевском домике. Так нелепо закончилась мечта Соломона. По велению вождя он снова стал бедным и нищим евреем. Больше всего Соломону было жаль коров. Вырубленный сад он старался не вспоминать, а райские кущи и вишневые лепестки напрочь выбросил из памяти. Жители поселка радовались, ведь они успели пожить почти что при коммунизме. При всеобщем счастье одной семье нельзя горевать, это было чревато последствиями, возможно, даже уголовными. И семья Сырцов смирилась, приняв внешне вполне благостный вид.