* * *
Сырец недолго горевал. Вскоре все как-то неожиданно и легко устроилось. Работу ему нашел Аркаша Лащ. Однажды он пришел без звонка и заявил громким голосом: «Вован, есть идея! Можно хорошо подняться». Сырец ухмыльнулся. Он не ожидал от Аркаши дельных предложений, но не прогнал родственника – решил выслушать, что там у него за очередная сумасбродная идея. От Семеныча Сырцу достались «чистые» документы: паспорт, трудовая книжка и характеристика с места жительства. Без этих бумажек ни на какую работу, даже самую низкую и грязную, в Ленинграде не устроиться.
– Есть хорошее место, – выпалил Аркаша, – на пивзаводе, тут неподалеку, там есть два заброшенных цеха, они уже давно пустуют, в них можно установить новое оборудование.
– А где его взять его, это твое новое оборудование? – поинтересовался Сырец. – Я в пищепроме полный профан.
Любое Аркашино предложение, по обыкновению, оборачивалось фикцией. Сырец всегда это знал. Они вместе выросли. Аркашин отец славился своей безалаберностью, и дети его росли, как придорожная трава. Аркаша с детства пасся в семье Соломона. Ханна не прогоняла племянника, а Соломон делал вид, что не замечает лишнего рта в своем доме. Еще в детстве Аркаша славился изобретательным враньем. Врал страстно и цветисто, собственным красноречием собирая в кружок всю местную шпану. Увлекаемые фантазиями, дети бежали по его зову туда, где по словам Аркаши, цвели дивные луга и лились чудные фонтаны, но, не найдя в райских кущах даже чахлого кустика, нещадно колотили обманщика. Бедного Аркашу били до изнеможения, чуть ли не до последнего вздоха. Сырец всегда за Аркашу вступался, все-таки, родственник. Он отбивал двоюродного брата от своры озверевших пацанов, не жалея себя и не думая о порванных штанах и синяках. Аркаша принимал участие брата, как должное – ведь все евреи должны стоять друг за друга, евреев на земле мало, их каждый норовит обидеть. Сырец и не ждал благодарности от Аркаши. Он вставал на защиту слабого даже тогда, когда били кого-то другого – любого пацаненка из округи, хоть русского, хоть татарина. Сырец вступался за каждого из них. Он не делил людей по национальностям. Володя с детства знал, что значит быть изгоем.
– У меня есть один кореш в пищевом институте, – охотно делился коммерческими планами Аркаша, он весь распалился, разгоряченный неудержимыми фантазиями, – у него есть разработки по розливу алкогольных напитков. Вот бы разжиться у него технической документацией!
– Так ты бы разжился, кто тебе мешает? – засмеялся Сырец.
Однако в Аркашиной трепотне пряталось и рациональное зерно. На пивзаводе имелись рабочие места. Если разливочные цеха простаивают, значит, заводу требуются рабочие руки. Сырец посмотрел на свои мускулы, крепкие, как гранит. Такие руки любой цех из руин поднимут.