– Семен, мы выпьем за вас, – сказала она и улыбнулась. Она предлагала тост за него. Довольно смелый поступок – если Наташина мама узнает о нем, непременно осудит дочь за допущенную бестактность.
– Нет, Наталья Валентиновна, мы выпьем за вас, – сказал Семен и приподнял подбородок, всматриваясь в нее. Наташа опустила голову. Редкая девушка смогла бы выстоять перед таким испытанием. Семен внимательно смотрел на нее, будто запоминал и зарисовывал в своей памяти черты Наташиного лица. Он глядел так, словно изучал ее внешность под микроскопом. И было что-то удивительное в этом занятии, что-то загадочное и непостижимое, он смотрел, изучая, а Наташа подставляла себя под лучи его взгляда, и купалась в них, наслаждаясь светом и теплом, исходящих от зеленых проницательных глаз.
– У вас глаза зеленые, – сказала она и прыснула от смеха, как школьница. Семен с трудом подавил усмешку, но Наташа заметила ее, подумала, что Семен издевается над ней, и сразу вспыхнула, полыхая всеми красками радуги. Ей стало стыдно. Она словно тинейджер-недоумок, всякий раз умудряется вляпаться в неловкую ситуацию.
– У беды глаза зеленые, – парировал Семен словами известного шлягера, – Наташа, не жалеете, что согласились поужинать со мной?
– Разумеется, нет, – сухо ответила Наташа и поперхнулась. Она испугалась. Как легко можно утратить радость! И еще легче испортить единственный праздник в жизни. То, что это свидание станет единственным праздником в ее долгой жизни, Наташа не сомневалась. Но она не отдаст судьбе Семена. Ни за что! Она так долго ждала его. Он снился ей по ночам. Нет, никому его не отдаст. Семен принадлежит Наташе Кореневой по праву. Ведь она любит его с раннего детства.
– Нет, Семен, я сегодня счастлива, как никогда не была счастлива, и я говорю правду, поверьте, я хочу быть честной перед собой, – призналась она, с трудом подыскивая слова.
– Правильно, честным нужно быть прежде всего перед собой, а уже потом – перед всем миром, – кивнул Семен и протянул бокал навстречу Наташиному. – Мы выпьем за вас, Наташа.
– Теперь моя очередь, моя пошлая цитата, – она попыталась загладить допущенную оплошность, переняв его манеру цитировать строчки из надоевших песен. – «Так выпьем, Наташа, сухого вина, за то, чтобы жизнь стала краше, ведь жизнь одна…». Ой, а дальше я забыла…
Наташа замолчала, подыскивая слова. Мысленно отругала себя, что снова села в лужу – ей захотелось быть раскованной и продвинутой, как он, но у нее ничего не вышло. Принцам дозволено все, они умеют оставаться рыцарями при всех обстоятельствах. Наташа подавила в себе ощущение неловкости. Вытянув тонкие пальчики, потрогала ножку бокала, оглянулась назад, лишь бы не фиксировать внимание Семена на затянувшейся паузе. В зале появились посетители, за столиками сидело несколько пар, и все были милыми и красивыми. Мужчины казались предельно мужественными, а их спутницы – невыносимо элегантными. Они словно сговорились, явившись в ту минуту, когда Наташин праздник уже почти приблизился к завершению. Она ничего не успела. Даже не смогла вымолвить самого заветного слова. Сейчас Семен кивком подзовет официанта, расплатится, оставит на столике чаевые и они уйдут восвояси. И любовь исчезнет. Потеряется где-нибудь. Любовь – тонкая субстанция. Она мигом исчезает от легкой небрежности в слове, допущенной ненароком, от случайного жеста, от мимолетного взгляда.