— Я принес вам вашу свободу, — закончил он, протягивая к ним руки. — Да, вашу свободу!
Его последние слова упали как камни в болото. Никто не повернулся. Но взгляды, направленные на Давида, выражали едва сдерживаемый глухой гнев.
— Ну, что ж! Вы безмолвствуете? — воскликнул Давид. — То, о чем я рассказал, изменит весь мир!
Альб покачал головой и прервал, наконец, тягостную тишину:
— Ничто не может изменить облик мира, — сказал он едким тоном. — Облик мира неизменен. Он такой, каким его создала Высшая Воля.
— Я не знаю иной воли, кроме воли Господа Бога, а Бог позволил мне…
— Нам незачем вдаваться в подробности ваших рассуждений, — отрезал Высокочтимый. — У нас разные боги. Ваш бог умер, он погребен под пеплом и останками вашей цивилизации. Его больше нет.
— Вы не хотите понять…
— Мне нечего понимать, кроме того, что все ваши происки свидетельствуют лишь о вашем полном безумии, и что ваше безумие представляет серьезную опасность для нашего человечества.
— Ваше человечество имеет право на собственное мнение, и вы не можете не считаться с этим!
— У нашего человечества свои правила и свои законы! — с вызовом ответил Высокочтимый. — И Закон — это мы.
Жестом он указал на стоящих рядом с ним Высокочтимых.
— Никто из здесь присутствующих не позволит вам оспаривать этот закон. Ваше несчастье заключается в том, что вы не пожелали внять нашим предупреждениям. Потому что вы считаете себя существом, во всем превосходящим нас; потому что вы являетесь представителем старого человечества, управляющего миром при помощи машин; потому что вы нас презираете за то, что мы живем по иным правилам, иным законам и иным принципам; потому что вы считаете себя способным изменить облик мира, подчинить его вашей воле, и даже не хотите допустить мысли, что в этом мире может существовать что-то иное, совершенно неприемлемое для вашего разума. Вы хотите уничтожить машунгу, но ведь вас никто об этом не просил!
Давид отступил на шаг.
— Но… Но все, что я сделал… я сделал это для вас, — пробормотал он.
У него было такое ощущение, словно его с головой окунули в вязкую жидкость. В его помутившемся сознании все смешалось, и когда по приказу Высокочтимого группа Отважных села в вагонетку, он понял, что вскоре произойдет. При одной мысли, что они разрушат волновой передатчик, бешенство застлало ему глаза.
— Вы не сделаете этого… Вы не имеете права!.. О-о-о! Альб… Альб!
Побледнев от гнева, Давид бросился было к Высокочтимому, но два вооруженных стражника преградили ему путь и, схватив за руки, удержали его на месте.