Я, обезумев от страсти,
Ищу в лесу свою дичь.
Мне не нужны сети, снасти,
Силки, ножи и картечь.
Я разорву твоё сердце.
Луна – сигнал для зверей.
Свой след посыпь горьким перцем,
Беги, спасайся скорей.
Ты превратил меня в зверя,
Когда позволил мне жить,
Лишь в одного тебя веря,
Кричать, царапаться, выть!
Выть, выть, выть!
Я продвигаюсь по следу.
Назад закрыты пути.
Ты проклянёшь свою веру —
Тебя уже не спасти.
Кровь потечёт прямо в горло,
Оставив соль на губах.
Ты разбудил во мне голод,
Огонь звериный в глазах.
Ты превратил меня в зверя,
Когда позволил мне жить,
Лишь в одного тебя веря,
Кричать, царапаться, выть!
Выть, выть, выть!
Твой аромат слышен всюду,
Твоя невинность – магнит,
Ты убегаешь по кругу.
В моей крови гон кипит.
Мне разлюбить невозможно,
Тебя найду всё равно.
Мой зверь забыл осторожность —
Любовь пьянит как вино.
Ты превратил меня в зверя,
Когда позволил мне жить,
Лишь в одного тебя веря,
Кричать, царапаться, выть!
Выть, выть, выть.
Последние овации – самые громкие, и я, раскланявшись, спешу к Кринусу. Надо поскорее возвращаться в академию. Что-то я слишком припозднилась.
– Иногда ты пишешь жутковатые вещи, – пробасил Кринус, отсчитывая мой сегодняшний заработок.
– Спасибо, – рассмеялась я, смахивая монеты в карман.
Да, по-моему, я была очень злая и жаждала чьей-то крови, когда сочиняла это.
– Тебя проводить? – тихо спросил старый оборотень. – Темно уже.
– Ничего, – отмахнулась я. – Привыкла по ночам ходить, сама добегу.
Запахнувшись поплотнее в плащ, выскользнула вместе с Храном через заднюю дверь. И вот мы уже привычным путем спешим в академию.
– Неуютно как-то, – пробормотал кошак, недовольно дергая хвостом.
– Какой ты впечатлительный, – тихо рассмеялась я.
– Еще бы, – прошипел он в ответ, – ты такие жуткие баллады на ночь глядя поешь.
– А мне она нравится, – возразила я, но тут на соседней улице раздался…
Вой!
Я вздрогнула вместе с Храном и замерла.
– Ну что ж, – нервно рассмеялась, – пожалуй, я тоже слишком впечатлительная.
– Идем отсюда подобру-поздорову, – пробурчал кошак, и мы ускорились.
Снова вой.
Холодный, одинокий, пронизывающий.
– Это уже не смешно, – пробормотала я, переходя на бег.
Вой.
Долгий, протяжный.
Полный голода и жажды.
Собаки в городе никогда не воют. За все время моих ночных странствий я никогда этого не слышала. Воют только волки, но в столице их нет, слишком много людей, слишком далеко от леса. И еще волки ходят стаей. Оборотень? Глупости, оборотень так не воет. Тогда что это?
Вой.
Дыхание перехватывает от этого звука.
И кровь стынет в жилах от осознания, что он…
Приближается.
Он близко. Очень близко.