Вернувшись, она отдала ему письма и спросила:
— Вы его сын?
— Чей сын?
— Сильвестра Уайкса.
— Я и есть Сильвестр Уайкс. А вы-то, собственно, кто?
Сердце перестало колотиться, но ситуация по-прежнему его очень интриговала.
— Я считала его старым человеком, — сказала она о нем, как о ком-то постороннем, — очень старым человеком.
— На меня плохо подействовал перелет через несколько часовых поясов, и я действительно чувствую себя чертовски старым, но не такой уж я на самом деле древний старик! — раздраженно сказал Сильвестр. — И вы все еще так и не сказали мне, кто вы сами.
— Я — Джулия Пайпер.
— Моя уборщица? Господи! — Он был потрясен. От души рассмеявшись, Сильвестр признался: — Я ведь тоже считал вас старой. Но, скажите, разве вы работаете и по рождественским дням?
— Нет, я здесь скрывалась, — сказала Джулия. — Не беспокойтесь, я сейчас уйду. Я должна извиниться, я…
Ему было видно, как ее лицо покраснело от смущения.
— Пожалуйста, не уходите! — сказал он. — Останьтесь, прошу вас. Давайте вместе позавтракаем. Я чертовски голоден. В доме кое-что есть. В холодильнике — хлеб и масло, на кухне — мармелад, кофе и сухое молоко, так что обойдемся. — А поскольку было видно, что ее все еще тянет сбежать, он повторил: — Прошу вас!
Сидевшая у ее ног собака начала чесаться и застучала лапой по голому полу.
— Я привез из чистки ковры, — сказал Сильвестр. — Когда я вошел в дом, то оставил их вместе с багажом в холле внизу. Увидев вас здесь, я на секундочку присел в кресло и тут же заснул. Пойду отнесу вещи наверх. Послушайте, а почему бы вам не пойти в это время на кухню и не поставить чайник? Надеюсь, теперь вы не улепетнете, — шутливо закончил он.
— Хорошо, — согласилась почти успокоившаяся Джулия.
Затаскивая наверх чемоданы, Сильвестр подумал, что лучше бы ему было не спать, а как следует рассмотреть девушку — во сне она бы не выглядела такой напуганной и настороженной. Чего она боялась? Что она здесь делала? Странно. Уж слишком молода для уборщицы. А может быть, она просто знала, как зовут его уборщицу, и воспользовалась ее именем? Поставив чемоданы в спальне на пол, он огляделся, высматривая какие-нибудь признаки того, что в его доме кто-то самовольно поселился.
В комнате ни пылинки, в воздухе тончайший запах пасты для натирки полов и меди, на туалетном столике сверкают тщательно отполированные отцовские серебряные щетки для волос. Чистые простыни на кровати. Столь же безукоризненно чистая ванная. Свежие полотенца. Ванна и унитаз сухие и мягко отсвечивают как слоновая кость. Свежий, нетронутый кусок туалетного мыла. И это его дом? Открыв в ванной окно, он выглянул наружу.