— Какой вы законопослушный гражданин! — удивилась она.
— А как с купальницей для птичек? Вы поможете мне найти ее?
— Если вы хотите…
„Конечно, хочу, — подумал он сердито. — Я хотел бы надеть ошейник не только на собаку, но и на тебя“. Вслух же он сказал совсем другое:
— Сейчас я включу печку, и ваши ноги быстро согреются.
— Да, пожалуйста! — тихо попросила она.
Вывернув с проселочной дороги вновь на шоссе, Сильвестр разогнал машину и посмотрел на часы. Было уже около полуночи. „Интересно, как скоро мы доберемся до Лондона“, — подумал он.
„В конце концов, — думал Сильвестр, — начало положено, но впереди еще может быть столько трудностей и испытаний! Надеюсь, она позволит мне разделить их с ней. Я ее истомил; она, конечно, измучена — ведь перед тем как я ее нашел, она целый день работала. Уверен, что она и не ела ничего весь день — это было видно хотя бы по тому, как быстро она проглотила тот луковый суп. Вот теперь она спит. Собака тоже“. Зевнув, он с вожделением подумал о постели.
— Так что вы еще хотели мне рассказать?
— А я думал, вы спите.
— Так что?
— В общем то же, о чем я думаю и сейчас.
— А именно?
— Ну, хорошо. — Он притормозил и перешел в ближний от обочины ряд, предназначенный для движения с малой скоростью. — Так слушайте! — почти крикнул он. — Я хочу просыпаться по воскресным утрам, видя вас рядом со мной в постели, и слыша шлепок пачки воскресных газет о дно почтового ящика, и…
— И?..
— И совсем необязательно сразу их читать! — Он резко прибавил газу и лихо вернул машину опять на полосу со скоростным движением.
— Так ведь сейчас уже почти воскресенье, — сказала она.
— Ну и что с того? — спросил Сильвестр не то сердито, не то испуганно.
— Да то, что вам опять придется одолжить мне рубашку…