Вдруг послышался резкий звук.
Будто ударили топором. И тут же – нечеловеческий крик.
Княжна почувствовала, как тяжелая туша сползает с нее и с грохотом падает на пол.
Что произошло?!
Кто-то стал развязывать ей руки. Кто ее спаситель? Знакомое сопение и мычание. Это же Иван! И вот руки свободны. Она обернулась, привстала с кровати. Точно Иван! Кто бы мог подумать, что он придет ей на помощь. Алые пятна крови везде – на лице Ивана, на руках, одежде. На полу – недвижимо лежащий мерзавец Бозатти. Вся голова его залита кровью. Широко открытые глаза остекленели навечно, гримаса ужаса застыла на ее лице. Рядом валялся окровавленный топор.
Поняв, что насильник мертв, княжна вскрикнула от ужаса. Постепенно пришла в себя и спросила:
– Иван, это ты сделал?
Глупый вопрос, но это была первая фраза, пришедшая ей на ум.
Слуга радостно закивал и замычал.
– Ты его убил?
Опять глупый вопрос. Но это все от пережитого потрясения.
Снова счастливое кивание. Он стал показывать знаками, что нужно бежать.
– Бежать? – догадалась Даша. – Стало быть, говоришь, бежать? Да, да, ты прав, надо бежать. Как можно скорее.
Он закивал головой. Схватил ее сундучок и вынес к кибитке. Пока Дарья надевала верхнюю одежду и повторяла про себя как заклинание слово «бежать», Иван перетаскал к экипажу все ее вещи.
Когда они проходили сени, княжна снова закричала от страха: там лежал убитый Бруно. Это тоже была работа Ивана. Слуге итальянца хватило и одного удара ножом. Удар был нанесен сильно, прямо под лопатку. Бруно даже не смог предупредить хозяина.
Перескочив через труп Бруно, княжна в ужасе вылетела на улицу и кинулась к экипажу. Иван летел следом. Едва Дарья села в кибитку, как тут же вспомнила:
– Господи, Иван! Моя шкатулка! Она осталась там! Ваня, милый, извольте принести ее мне, там самое мое ценное и дорогое: письма, фамильные драгоценности. Ваня, пожалуйста!
Немой услужливо закивал и побежал в дом. Вошел в комнату, где лежал убитый Бозатти и нашел шкатулку.
И вдруг оглянулся… Чуть не лишился рассудка!
Перед ним стоял… Бозатти! Весь в крови, но живой! Правда, взгляд недвижимый, как у настоящего мертвеца. Немой невольно попятился. Бозатти подскочил к нему и, вцепившись ему в горло, стал душить. Иван еле разжал ледяные, холодные пальцы. Бозатти засмеялся зловещим смехом. Схватил нож. Немой в ужасе отступил.
Это дьявол! Точно дьявол!
Немой перекрестился. Достал топор из-за пояса – и вовремя! Бозатти со страшным криком кинулся на немого…
– Хрясть! – острое лезвие вонзилось промеж глаз офицера.
От сильного удара итальянец упал, топор и так и остался торчать между глаз. Невероятно, но Бозатти никак не хотел умирать. Живуч как сказочное чудо-юдо о трех головах. Рубил ему головы Иван-крестьянский сын, рубил, все вроде срубил, вроде смерть чудищу, а Змей Горыныч чирк огненным пальцем по кровоточащим шеям – и головы снова на месте, и чудовище снова в строю. Отруби сейчас Иван-глухонемой сын итальянскому злодею голову – насильник и без нее будет жить! Это точно.