– Сегодня в нашем цирке всемирно известный Касьян Неустрашимый и его дикие медведи!
– Риталусы, – пробурчал Полубой, взглянув на него через плечо. Чувство юмора у него, видно, еще не проснулось.
Риталусы, воспользовавшись тем, что он отвлекся, таранили его грудь, и он, покачнувшись, отступил на шаг.
– Ша, ребята, – негромко сказал он.
Зверьки угомонились и, не взглянув на Сандерса, юркнули под кровать.
Полубой подхватил полотенце. Когда он обернулся, Дик увидел на его груди и животе красные пятна – места, куда риталусы, пробив блок, ткнулись острыми мордами. Предплечья же были почти полностью багровыми. На лице мичмана выступил пот, мускулистая грудь была мокрая, словно он побывал под душем.
– Утренняя гимнастика? – спросил Сандерс, посторонившись, чтобы пропустить Полубоя.
– Точно.
– Мне хотелось бы попробовать.
– Не советую, Дик. Вы не в лучшей форме, – отрезал русский, скрываясь в ванной комнате.
– Ну и черт с вами. – Сандерсу стало обидно. Конечно, он видел, на что способны риталусы, да и сам Полубой, во время схватки с мнимыми пиратами, но он тоже не мальчик-только-что-из-колледжа. «Ладно, после поговорим», – решил он.
Посол не зря гордился своей кухней – никаких пищевых синтезаторов, никакой химии, только натуральные продукты и настоящий шеф-повар, выписанный из одного из лучших ресторанов столицы Содружества. Во время званого обеда Сандерс успел оценить способности повара и за завтраком лишь утвердился во мнении, что никакая синтезированная пища в подметки не годится созданной живыми человеческими руками. Он поглощал пищу не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком. Полубой же ел так, словно это был концентрат из рациона абордажной группы, оставленной на захваченном корабле. Во время завтрака он что-то заказал повару, отчего у того глаза полезли на лоб. Однако не прекословя господину археологу, которого представил сам посол, через пятнадцать минут повар принес металлический судок. Из-под крышки выбивались струйки пара. Полубой заглянул в судок, удовлетворенно кивнул и поблагодарил повара. Тот, пожав плечами, удалился. Запах, который донесся до Сандерса, не имел ничего общего с теми, которые должны сопутствовать пище, и был способен на весь день испортить аппетит. Когда Дик поинтересовался, что это, Полубой коротко ответил, что это пища для риталусов. Сам собой возник следующий вопрос. Усмехнувшись уголком губ, Полубой взял судок подмышку и поднялся из-за стола:
– Не беспокойтесь, Дик, в вашей комнате они не нагадят.
Перед своим номером они обнаружили молодого парня, который подпирал стену, явно кого-то ожидая.