Перепилить путы теперь было вопросом техники и времени.
– А теперь что? – и куда только делась ирония? Девушка взирала на спутника, как на надежнейшую опору и единственную надежду.
Снаружи раздавались невнятные голоса, обычный шум людского поселения, но непосредственно у хлипких стен вроде бы никто не околачивался. Разве что у двери, но та была на другом конце длинного сарая.
Решения могло быть три. Попытаться прорваться с боем прямо сейчас. Доски – не камень, их можно выбить или выломать более-менее бесшумно. Голова понемногу проходит, а уж оружие можно будет отобрать у первого встречного. Пусть узнают на своей шкуре, каково биться с кремлевским дружинником в честном бою! Сзади ударить каждый может, – пусть попробуют взять его теперь, даже не один на один, а толпой.
Но все-таки этот вариант был излишне шумным. Если бы знать план поселения, чтобы не прорубаться наугад! Их могут снять из арбалета или лука, и тут уже никакое воинское умение не поможет. Лучше дождаться близкой темноты и попытаться обойтись без боя хотя бы в начальной стадии побега. А то и использовать третий вариант – дождаться, пока сюда кто-нибудь войдет, а затем… Имеющийся нож Денис оружием не считал: одно короткое лезвие и еще более короткая плоская рукоять. Однако на что даны руки и ноги? Но в общем и целом Денис пока склонялся к ночному варианту, как более надежному.
Доски не выглядели особо прочными. Денис ощупал их и решил, что сумеет их выбить, если иного выхода не останется. Оставалось осмотреть дверь, но по ту сторону что-то лязгнуло, и дружинник едва успел занять свое место. Он даже руки спрятал за спиной, словно до сих пор был связан.
Дверь открылась. В сарае все-таки было темновато, и вошедшие казались пленникам лишь фигурами без лиц. С полдюжины крепких широкоплечих мужчин, и каждый – с холодным оружием. Сабля ли, меч… А вот ни луков, ни чего-нибудь огнестрельного видно не было. Но раз пленники связаны, к чему перестраховки?
– Эти? – судя по голосу, спросивший был немолод. Наверняка старший в компании не только по возрасту, но и по положению. Кому допрашивать пленных, как не местному начальству?
– Они самые. Баба так Петрухе ногой двинула, что едва не всмятку…
Кто-то гоготнул. Не ему ведь досталось!
– С норовом, значит, – сделал вывод старший.
Компания приблизилась, и теперь даже при скверном освещении каждый обрел индивидуальные черты. Все бездоспешные, бородатые, большинство в возрасте двадцати с чем-то, главному – около шестидесяти. Нападения явно не ждут, и Денис успел прикинуть: не нарушить ли идиллию? Несколько ударов, выхватить у кого-нибудь из ножен меч, захватить в заложники главного…