- Плевать! Первая зона доступна всем. Часовой на вахте - фикция, - засмеялся Валерка.
- А ты попробуй, потащи мимо карабин, посмотришь, - возразил Сергей.
- Дырку найти не проблема, но лучше нам всё сейчас перенести, - забеспокоился Коля.
- Не нам, а тебе. И я, и Валерка заняты, мы оба готовимся к переезду. У меня в квартире сумасшедший дом.
- Жалко на занятия боевым самбо не походишь, перестанут меня пропускать, думаю, - добавил Коля.
- Мы уедем, прапорщик тебя сразу вычеркнет из списка, - "успокоил" его Сергей.
- Тебе же лучше будет! - поддержал Валерка, - второе лето без отдыха. Тебя эта колхозная мастерская доконает, руки сбиты в кровь, ногти изувечены; худой стал, как велосипед. Ремонт тракторов - это работа для старперов, поверь мне.
- Я за прошлый сезон заработал себе на мотоцикл!
- Девять месяцев вкалывал, на старенькую Яву еле хватило, - скептически оценил результаты Сергей.
* * *
Мечты друзей встретиться после школы в академии имени Дзержинского не сбылись. Валерка поступил в ленинградское училище имени Фрунзе. Володя собирался учиться в Благовещенске, в детстве он мечтал стать "черным беретом", но в последний момент одноклассники утащили его в Рязань. Лишь Сергей чудом добился поставленной в детстве цели. Через два года он перевелся в институт, и убедил также поступить Валерку. Николай недолго проскучал в деревне без друзей, его мать вышла замуж и забрала сына к себе, новый муж настоял.
Жизнь в США, где существовало презрительное отношение к России, где её называли "заснеженной Африкой", сделала из Николая патриота России, любителя всего русского. Николай видел много "бывших русских", которые стыдятся своей родины, скрывают своё происхождение. С Колей было по-другому, он гордился всем русским, и не признавал даже явных отрицательных сторон русского прошлого и настоящего. Большинство земляков Николая в России и США скептически относились к "власть имущим", придумывали уничижительные характеристики, особенно для давно умерших царей: Николая II, Ленина, Сталина, не говоря уже о таких "жутких" фигурах, как Петр I и Иван IV. Ершов же одобрял и совестливого Николая Второго, и жестокого Сталина. Они оба, на его взгляд, обеспечили небывалый рост могущества страны, каждый по-своему. Коля рассматривал их вне политики, видел в них только лидеров своей страны. Участие России в разрушительных мировых войнах дважды отбрасывало её назад, а США, его родина-мачеха, росла, как на дрожжах. Читая на русских альтисторических форумах, как попаданцы изготавливают перед ВМВ автомат Калашникова, Николай посмеивался. Ему хватало даже технического образования, чтобы понять: экономика определяет победу. Не зря дешевые трехлинейки продолжали выпускать всю войну.