— Мисс Эберт?
— Это я.
— А личности, обвиняемые в неподобающем поведении, это... Эмма Барнс, Мэдисон Клементс и София Хесс. Мы снова встречаемся, София. Мне остаётся лишь пожелать, чтобы это было чаще связано с командой по лёгкой атлетике и реже — с отработками.
София пробормотала что-то, похожее на согласие.
— Итак, если я правильно понимаю ситуацию, мисс Эберт напала на Эмму вне школьной территории? И, в скором времени после этого, она обвинила её в издевательствах?
— Да, — сказал Алан, — Её отец позвонил мне, мы встретились, и я посчитал, что лучшим вариантом будет попытаться решить ситуацию официальным путём.
— Вероятно, так будет лучше всего, — согласилась директор. — Давайте разрешим этот вопрос.
Она выжидающе развернулась ко мне и отцу.
— Что? — спросила я.
— Будьте добры пояснить, какие обвинения вы выдвигаете против этих трёх девушек?
Я недоверчиво рассмеялась:
— Хорошо. Итак, нас собрали незамедлительно, не давая времени на подготовку, и предполагается, что я буду готова?
— Может быть, тогда вы обрисуете в общих чертах самые серьезные случаи?
— А как же незначительные инциденты? — с вызовом спросила я. — Все те мелочи, которые превращали каждый мой день в ад?
— Если вы не можете припомнить...
— Я помню, — прервала её я. Я наклонилась к рюкзаку, который положила у своих ног, и вытащила кипу бумаги. Мне пришлось просмотреть её в течение нескольких секунд, прежде, чем я смогла разделить кипу на две части. — Шесть электронных писем с оскорблениями, София толкнула меня, когда я спускалась вниз по лестнице, вынуждая меня уронить книги, толкала и пихала меня не менее трёх раз в то время, как я была в спортзале, и бросила в меня мою одежду, когда я была в душе после урока физкультуры, из-за чего та намокла. На оставшихся утренних занятиях мне пришлось носить спортивный костюм.
— На биологии Мэдисон использовала все возможные поводы, чтобы воспользоваться учительской точилкой карандашей, или поговорить с учителем, и каждый раз, когда она проходила мимо моего стола, она скидывала с него все мои вещи на пол. Она повторила это три раза, а когда я закрыла свои вещи, на четвёртый заход она высыпала на мою голову и на стол стружку из точилки. Втроём они загнали меня за угол после окончания занятий, отобрали мой рюкзак и выкинули его в мусорку.
— Понятно, — директор сделала сочувствующее лицо. — Не слишком приятно, не так ли?
— Это восьмое сентября, — уточнила я. — Мой первый день возвращения в школу в прошлом семестре. Девятое сентября...
— Прошу прощения, извините. Сколько у вас записей?