Маргарита ждала, что сейчас разразиться буря. Что вот-вот брат повернется и начнет отстаивать своё право на отношения с дочерью потаскухи, чье имя в Малеросе уже почти что стало ругательным.
Но этого не произошло.
Закери повернулся и посмотрел на сестру абсолютно спокойным и уверенным взглядом.
— Знаешь, ты права, — сказал он. — Если я стану королем, то смогу делать что захочу, и любая женщина захочет быть моей.
— Вот! — обрадовалась Марго. — Вот это уже совсем другой разговор!
— Только я по-прежнему прошу тебя не говорить никому про трон Гатриды.
— Я все понимаю, — заговорщики подмигнула ему Маргарита.
— Не думаю, — обаятельно улыбнулся Закери и, не прощаясь, вышел из комнаты, оставив сестру недоумевать над ответом.
После разговора с сестрой Закери принял первое, самое тяжелое решение в своей жизни: что для него важнее — семья или будущее с Боадикеей. И если до того как вошел в эту дверь молодой человек желал иметь и первое и второе, то сейчас сама Маргарита сместила акценты в его приоритетах. Единственный раз в жизни, когда он обратился к сестре, по действительно важному вопросу. И что она сделала? Пренебрегла его счастьем во имя своих интересов.
Закери шел по коридору и пытался найти ответ на вопрос: почему в таком случае он должен помогать ей? Зачем ему жертвовать своим счастьем и жениться на незнакомке? Самая большая ошибка будущей королевы была в том, что она предложила ему фактически сделать из Боадикеи королевскую шлюху.
Нет. Для Закери есть другой выход. И сестра сама виновата в том, что вынудила его им воспользоваться. Марго ещё хлебнет того "вина", которым с такой легкостью собралась напоить любовь всей его жизни.
Молодой человек остановился у дубовой двери, возле которой стоял усиленный караул.
Это Маргарита приказала день и ночь усердно охранять королеву, чтобы она с горя чего с собой не сделала. По факту стража стояла здесь, чтобы не впускать и не выпускать Беатрис из комнаты. Марго опасалась, что у старой интриганки ещё остались тузы в рукаве. Что ж... По крайней мере Закери точно знал, где её найти и мог быть уверен в том, что их не потревожат.
Караульные расступились, давая дорогу принцу. Закери постучал и вошел, в который раз удивляясь тому, что кто-то такой, как Беатрис мог стать матерью кому-то такому, как Боадикея.
До этого момента молодому принцу не приходилось бывать в покоях королевы, и он никогда не задумывался, как они должны выглядеть. И все же очень удивился, оказавшись не в классическом дамском будуаре, а скорее в рабочем кабинете. Вдоль правой стены стояли огромные стеллажи с книгами и витрины со стеклянными дверцами, за которыми хранились украшения. Ставшая уже знаменитой коллекция, которую Беатрис начала собирать ещё в девичестве и сильно разросшаяся за времена её пребывания в роли супруги Эгберта. Практически в центре комнаты дубовый письменный стол с резными ножками. Атрибут не совсем вписывающийся в понятие женской комнаты, тем не менее, расположенный на самом видном месте. И вся правая стена была увешена портретами владелицы этой комнаты, принадлежащими кисти известнейших мастеров.