Что ж, работа сделана. Нужно выбираться из канала. Костя привычно доплыл до знакомого спуска. Лег животом на каменные блоки, а потом повернулся и сел лицом к воде. Расстегнул на груди ремни и освободился от баллонов, не выпуская из руки коробочки. Конечно, глупо. Никуда бы она не делась. Но отпустить ее он решил только тогда, когда приедет домой. "Домой к Даше", - поправился Костя про себя. Он встал и повернулся.
Раздалось звяканье, щелчок, и яркий свет ударил в глаза, заставляя зажмуриться. Через несколько секунд, когда перед глазами угасли красные кляксы, Костя рискнул посмотреть.
Как и предполагалось, в глаза ярко светил фонарь. Костя заслонился рукой.
- Очень хорошо! Теперь мы узнаем, ради чего сыр-бор. Ну, давайте, давайте. Без суеты, спокойно. Но и не медлите, гражданин Шумов.
Костя стянул маску и подал следователю коробочку, выловленную с таким трудом.
- Ради этого? Наверно, весьма ценная вещь. Или самое ценное у нее внутри?
- Внутри, - подтвердил Костя.
- И что я там увижу, если открою?
- Не знаю.
- Очень хорошо. Не забывайте, сейчас идет официальное снятие показаний и все ваши слова записываются.
- Угу, - сказал Костя. Ему хотелось стащить аквалангистский костюм, растереться полотенцем и надеть что-нибудь теплое и сухое.
- Так всё же, что там?
- Да не знаю я! Не открывал!
- Вам кто-то запретил?
- Да никто! Не получилось открыть! Сломать побоялся.
- Но коробочка ваша. И всё, что мы найдем внутри - тоже ваше?
- Ну, мое, мое. Чего непонятного?
- Очень хорошо. Тогда для вскрытия мы пройдем в ближайшее полицейское управление, - следователь обратился к помощнику: - Где тут оно?
- На Большой Подьяческой, двадцать шесть.
Костя непроизвольно хмыкнул.
- Что такое? Знакомое место? - ехидно осведомился следователь.
- В какой-то мере, - Костя усмехнулся. - В тысяча восемьсот семьдесят пятом вместе с Кибальчичем там сидели.
- Шуточки потом шутить будете. Пройдемте. И вы, гражданка Семенова. Как свидетельница.
- Переодеться хоть можно? - спросил Костя без особой надежды.
Следователь с помощником переглянулись.
- Пожалуйста. Только недолго. И прямо здесь.
- Даша, дай одежду
Девушка недовольно дернула плечом и сунула Косте ком одежды, чуть не уронив на мокрый гранит. Костя расстегнул молнию, неловко выпростал из облегающего костюма плечо, перехватил одежду и попытался стянуть рукав. Даша понаблюдала за его потугами и буркнула, жалеючи:
- Горе ты мое. Давай, помогу.
Косте ничего не оставалось, как позволить себя раздеть: сам он явно не мог справиться. Его начала бить нервная дрожь, а прохладный воздух петербургской ночи не успокаивал, а наоборот, ее провоцировал. Потом он кое-как оделся и предстал перед следователем.