В комнате пахло чем-то знакомым. Этот запах… Такой же, что и четыре года назад. Секс. Пахло их сексом.
Ей необходим воздух. Много свежего воздуха.
Надев кимоно, Кара отперла стеклянную дверь на балкончик, выходивший на большой парк.
Она стояла на холоде и глубоко дышала. Вдруг это поможет ей заглушить стыд?
Но не помогло.
После всего того, что она пережила, и всех тех обещаний, которые она давала своему еще не родившемуся ребенку, она оказалась не лучше собственной матери.
Каждый раз, когда всплывала новая связь отца, – что происходило регулярно, – мать клялась, что уйдет. И каждый раз она передумывала, нисколько не беспокоясь о таких вещах, как самоуважение. И уж точно ей было все равно, как это отражается на ее единственном ребенке.
Ее мать вела себя как наркоманка. Муж – это ее наркотическая доза.
А если она, Кара, не сделает что-то прямо сейчас, то превратится в наркоманку, такую же, как ее мать.
У себя за спиной она услышала шорох и обернулась.
На балкон вышел Пепе. Босой, на нем были лишь потертые джинсы. Он держал в руках две дымящиеся кружки.
– Доброе утро, cucciola mia, – с ленивой улыбкой произнес он, протягивая ей кружку. Свою он поставил на маленький столик и встал позади нее. Обняв за талию, он уткнулся носом ей в шею.
– Пожалуйста, не надо, – пробормотала она. – Одного несчастного случая с кипятком хватит на всю жизнь кому угодно.
Он засмеялся:
– Тогда пей скорее и вернемся в спальню.
Кара сделала глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы сказать ему, что она не желает возвращаться в постель с ним. Но… она очень хотела этого, – вот в чем беда.
Прежде чем она успела что-то сказать, он поцеловал ее и сказал вполне серьезно:
– Я должен перед тобой извиниться – я совсем забыл, что ты стесняешься незнакомых людей. Мне не следовало оставлять тебя одну прошлым вечером, не убедившись, что ты освоилась.
Кара непонимающе на него смотрела. Извинение. Вот чего она совершенно не ожидала от Пепе, так это извинения.
Она сделала глоток чаю, глядя на людей в парке: кто-то прогуливал собаку, кто-то шел с утренней газетой в руке. Жизнь шла своим чередом независимо от ее личных переживаний.
– Я также должен был предупредить тебя, что там будет кое-кто из моих прежних любовниц, но, честно говоря, я об этом не подумал, – продолжал Пепе. – Это никогда никого не волновало. Но я не учел, что ты совсем другого плана женщина.
Его бывшие любовницы… Кару пронзило насквозь. Она заставила себя дышать ровно и смотреть вперед на парк – там молодая пара собиралась покататься на велосипедах, а в специальном креслице, прилаженном к велосипеду отца, восседал годовалый малыш.