Затаив дыхание, Анна буквально видела, как перед ней разворачиваются события пятнадцатилетней давности.
− Зафар, − выдохнула она. − Ты ни в чем не виноват.
− Ошибаешься.
− Нет, это ты ошибаешься. Просто представь. Если я сейчас доверюсь тебе, а ты предашь это доверие и воспользуешься им во вред, кто будет виноват?
− Анна…
− Если ребенок разбивает куклу, а его мать уходит, кто из них виноват?
− Не ты, Анна, точно не ты.
− Но сам ты виноват?
− Потому что разбил не куклу, а целое государство. Разбил свою собственную жизнь и жизнь родителей.
− Перестань! Перестань всегда и во всем винить себя самого!
− У меня нет выбора. Я должен четко сознавать свои ошибки, чтобы никогда их не повторять… Но перед тобой я устоять не смог и вновь повторил старую ошибку…
− Но у нас все иначе.
− Неужели? И почему же?
− Потому что я люблю тебя.
− Она тоже так говорила.
− Но я не она! Я отдала тебе не только тело, но и душу! Я отдала тебе всю себя целиком, потому что люблю.
− Нет, ты любишь меня таким, каким я, по-твоему, мог бы быть. Но ты ошибаешься.
− Ошибаюсь, что люблю тебя?
− Ошибаешься в своем представлении обо мне. Глубоко внутри я сломлен, и меня уже ничто не излечит.
− Но позволь мне хотя бы попробовать!
− Если бы все было так просто…
− Даже посреди пустыни есть оазисы, ты просто не представляешь, сколько любви я могу на тебя вылить и…
− При всем желании нельзя оросить целую пустыню. Во всем мире нет столько влаги.
− И ты действительно так думаешь? − По ее щекам снова текли слезы. − Тогда ты совсем меня не знаешь…
− Это ты меня не знаешь.
− Возможно, но как же мои чувства? Они вообще не считаются?
− Не будь наивной.
− Но… но сам ты ко мне ничего не испытываешь?
− Я − пустыня. Я не могу отдавать, только бесконечно брать.
− Хватит с меня твоих метафор. Просто скажи, что меня не любишь.
− Я тебя не люблю, я вообще никого и ничего не люблю. Даже себя самого. Я просто хочу вернуть моему народу то, чего по глупости его лишил. Вот и все. Я никогда не стану твоим мужем и отцом твоих детей.
− Но ты же сказал, что однажды женишься.
− На ком-нибудь. Но только не на тебе.
− Но как же… как же все, что было между нами?
− Смесь похоти и жары сведет с ума кого угодно.
− А что, если я беременна? В последний раз ты… был неосторожен.
− Я готов оказать тебе любую поддержку, но лучше, если все ограничится деньгами. А пока будем молиться, чтобы этого ребенка не было.
Тот Зафар, которого она любила весь день, исчез, уступив место безжалостному воину, выкупившему ее у разбойников.
Так странно, он отдал за нее все до последнего гроша, но теперь ей кажется, что это она заплатила непомерную цену.