− Не начнете верхом на коне штурмовать Шакар?
− Всего лишь фигура речи.
− Хорошо, помня обо всем, что тебе пришлось пережить, я даю тебе слово, что, как бы сильно ни разрослась твоя семья, вы всегда сможете рассчитывать на мою защиту. Я человек слова, но, если хочешь, я напишу все это и на бумаге.
− Хочу, а еще хочу одолжить вертолет, чтобы окончательно опозориться.
***
Кровавые кошмары его больше не мучили, но Зафар в очередной раз проснулся посреди ночи, сжимая в руках воздух, на месте которого могла бы быть любимая женщина. Но ее больше не было.
Зафар задумчиво прошелся по тронному залу, ставшему свидетелем кровавой резни. Пятнадцать лет, и сжигавшие его боль и ужас наконец-то отпускали, уступая место новым чувствам… Уступая любви.
Он отослал любимую, но разве у него был выбор?
− Шейх, вас хотят видеть.
− Кто?
− Та женщина, вместе с которой вы вернулись из пустыни.
− Не может быть!
− Но это она, я еще ни разу не видел такой бледнокожей женщины и ни с кем бы ее не спутал.
− Хорошо, приведите ее. − Зафар уже мысленно представлял себе все сценарии. Она приехала объявить о начале войны. Или о своей свадьбе. Или чтобы броситься ему на шею.
Спустя минуту появилась и сама Анна.
− Зафар, я должна тебе кое-что передать.
− И что же?
− Соглашение. От шейха Шакара.
− Я слушаю.
Она протянула сложенную пополам бумагу.
− Читай.
Он задумчиво пробежал бумагу глазами.
− Он клянется отныне и навсегда защищать твою семью, как бы сильно она ни разрослась… Но я-то тут при чем?
− При том, что, как мне кажется, я нашла способ одновременно решить и твою, и мою проблему. Только пойми меня правильно, я не пытаюсь заслужить твою любовь.
− Что ты хочешь этим сказать, habibti?
− Мне нравится, когда ты меня так называешь.
− Поясни.
− Женись на мне, став частью моей семьи, и получи защиту.
− Ты делаешь мне предложение?
− Да. И знаешь почему?
− Почему?
− Потому что мы не виделись почти две недели, а я все еще не могу ни о чем думать, кроме тебя. Потому что, несмотря на все твои слова, я все равно тебя люблю. Потому что ты помог мне вновь поверить в себя и потому что ты ужасно танцуешь и ешь рис салатной вилкой. И рядом с тобой я хочу большего. Хочу по-настоящему чувствовать и по-настоящему жить.
− Анна… Я хочу принять твое предложение и твою любовь, но мне страшно. Зачем я тебе? Ты такая красивая и одаренная. Ты говоришь о том, как я изменил тебя, но понимаешь ли, что сама со мной сотворила?
− Нет.
− Я годами считал, что лучшее, что ждет меня впереди, − это смерть, и жалел, что не умер в тот день, что и мои родители. Разверзшиеся в тот день врата ада неумолимо тянули меня к себе, но ты захлопнула их небрежным мановением руки. И теперь по ночам я вижу не пытки и смерть, а твое счастливое лицо.